– Здесь привыкли выполнять приказы, мама, и нам здесь безопаснее, чем где угодно, не волнуйся, – сказала Алисия.

Запрет на выход из дома серьезно ударил по Мистеру Богарту, привыкшему к своему неизменному распорядку; теперь он не сможет ходить в спортзал, читать лекции, встречаться каждую неделю со своим квартетом, как раньше. А еще не сможет до полуночи сидеть в одном из клубов Сан-Франциско, слушая и играя джаз. Он наполнялся несвойственной для его возраста энергией, когда садился за фортепиано во время джем-сейшена. Единственное, что хозяин мог делать из дома, – это записывать свою программу для радио с классической музыкой.

– Надеюсь, ты меня не бросишь… – сказал он Летисии.

– Кажется, лучше мне не приходить к вам, Мистер Богарт. А то вдруг я принесу вирус? В вашем возрасте это смертельно опасно.

– Все мы от чего-нибудь умрем.

– Мои клиенты уже отказались от меня из предосторожности. Вирус – штука серьезная.

– Если нас посадят на карантин, ты должна остаться здесь, с нами.

– В этом доме?

– Да, в этом самом доме. Все займет две-три недели, не может же эпидемия продлиться дольше. Взаперти мы с Пако умрем от скуки. Да и что мы будем есть? Я даже яйца сварить не сумею.

– Вы знаете, что у меня есть работа в других местах.

– Но ты ведь сама говоришь, что клиенты от тебя отказались. Я буду платить больше, а у тебя появится куча свободного времени. Что скажешь?

– Вам нужна не уборка и еда, а компания, так?

– Именно. Здесь тебе будет удобно. Подумай о том, каково будет остаться одной в твоем доме на колесах, – как в одиночной камере без связи с внешним миром.

– Мой дом небольшой, но очень уютный.

– Соглашайся, Летисия!

– Мне придется взять с собой Панчито, моего попугая…

– Никаких проблем. Добро пожаловать, Панчито!

Летисия отправилась взять все самое необходимое: попугая, одежду, вязальные спицы, пряжу, витамины и роман, который она читала в книжном клубе. На обратном пути Летисия зашла в супермаркет и набила багажник двухнедельным запасом продуктов. Вернувшись, она встретила Мистера Богарта, который готовился выгуливать собаку (это еще разрешалось). Он был очень доволен, что они будут жить вместе, и предположил, что, если попытка окажется удачной, Летисия сможет жить у него постоянно.

– Конечно, мы бы подписали соглашение о зарплате, – повторил он.

– Ни за что, – ответила Летисия, думая, как тяжело будет круглые сутки его обслуживать; ей пришлось бы терпеть неудобства брака со стариком и притом не иметь никаких преимуществ – если тут вообще бывают преимущества.

Мистер Богарт не обиделся, но принялся настаивать, пока наконец не сломил ее сопротивление, предложив лучшую комнату с видом на сад и отдельной ванной – комнату, где раньше располагалась мастерская его жены. Там все еще стоял ее любимый ткацкий станок и несколько гобеленов. Летисия быстро устроилась на новом месте, готовая подолгу нежиться в ванне и смотреть телевизор до поздней ночи. Ее давно уже зацепила бразильская мыльная опера из двухсот сорока серий, дублированная на испанский язык.

* * *

Камиль, дочь Мистера Богарта, позвонила около четырех часов (у нее в Нью-Йорке было уже семь вечера), пожаловалась, что из-за пандемии теперь нельзя ходить в офис – она была редактором модного журнала, – и перечислила все свои беды: ей придется планировать следующий номер из дома, торжественный прием, где хотели собрать средства для балета, отменен, ее любимый салон красоты закрыли, рестораны, которые продают еду в картонных коробках, кажутся ей ужасными, да и что она будет делать без филиппинки, которая убирает ее пентхаус? Об отце Камиль не спросила.