• Любой человек, признанный виновным в краже продовольствия, независимо от звания, будет высажен и оставлен на произвол судьбы на ближайшем берегу.

• Во избежание беспорядков, ссор и мятежей каждый, кто угрожает жизни другого или совершает насилие, будет высажен и оставлен на произвол судьбы на ближайшем берегу.

Балкли заявил, что эти заповеди служат «общему благу» и каждый человек, намеревавшийся отправиться в плавание, должен подписать этот документ, как клятву на крови.

Оставался последний насущный вопрос: что делать с Чипом? В целом из примерно двухсот двадцати моряков и юнг первоначального экипажа «Вейджера» в живых остался девяносто один человек, считая ренегатов. Чтобы втиснуться на четыре лодки, людей надо посадить щекой к щеке. Отдельное помещение для заключенного отсутствовало, а сдерживать Чипа трудно, к тому же он представлял постоянную угрозу новому порядку.

Тем не менее, по утверждению Балкли, план был доставить Чипа домой в качестве заключенного, чтобы капитан мог предстать перед судом за убийство. Но в последний момент Чип сказал Балкли, что он «скорее застрелится, чем поплывет заключенным». Он попросил, чтобы его оставили на острове со всеми, кто хочет остаться с ним, и с теми припасами, какие только можно будет выделить. Балкли написал в дневнике, что он посовещался с несколькими моряками, и те сказали: «Пусть остается и будь он проклят!»

Балкли с ближайшими коллегами-офицерами подготовили важнейший на тот момент документ. Он был адресован непосредственно первому лорду Адмиралтейства Великобритании. В нем говорилось, что вследствие трудности перевозки Чипа в качестве заключенного «на таком маленьком судне и в таком долгом и утомительном плавании», а также вследствие того, что он мог плести «заговоры, которые могли оказаться разрушительными для всех», они согласились оставить своего капитана на острове Вейджер. Они настаивали, что это было необходимо «для того, чтобы предотвратить убийство».

* * *

Чип был уверен, что его враги намеревались с ним покончить под предлогом расстрела Козенса. Разумеется, они знали, что его версия событий может привести к тому, что их повесят.

Когда Балкли и его люди готовились к отплытию, они сообщили Чипу, что отдадут ему пятиметровый ялик. Эта лодка, самая маленькая из оставшихся, недавно разбилась о скалы. Корпус ялика, по описанию Чипа, был «разодран в клочья». Чипа также снабдили, как он выразился, «очень небольшим количеством необычайно скверной муки и несколькими кусками соленого мяса». Ему оставили компас, пару плохоньких ружей, подзорную трубу и Библию.

При Чипе решили остаться лейтенант Гамильтон и хирург Эллиот. Байрон, Кэмпбелл и остальные поселенцы намеревались отправиться в путь. Ренегаты также планировали задержаться на острове – отчасти потому, что в лодках не было места, а отчасти потому, что привыкли жить отдельно. Эту группу тоже косил голод, а совсем недавно исчезли Митчелл и два его товарища, отправившиеся на хлипком плоту в надежде добраться до материка. Больше о них вестей не было, без сомнения, они встретили ужасную смерть. Ренегатов осталось всего семеро, в результате чего общее число остающихся на острове, включая Чипа, достигло десяти.

14 октября 1741 года, через пять месяцев после кораблекрушения и более чем через год после отплытия из Британии, люди Балкли начали подниматься на борт трех лодок. Им не терпелось сбежать из своего заточения, а может, и от того, кем они стали. Однако новое путешествие в неизвестность их тоже пугало.

Освобожденный из-под стражи Чип подошел к берегу и наблюдал, как вереница одетых в лохмотья людей втискивается в три лодки. Он увидел своих гардемаринов, Байрона, Кэмпбелла и Исаака Морриса. Там был штурман Кларк, следивший за тем, чтобы его сын был в безопасности.