Время было позднее, но дорога была хорошо видна. В этих широтах летом всегда бывают белые ночи, когда день сменяется сумерками, покуда не настанет новое утро.

Вскоре они добрались до деревни. Торн, не останавливаясь, направил свою лошадь к гавани, где на зеркально спокойной глади фьорда покачивались возле каменного причала несколько ладей – драккаров, получивших свое название за то, что их узкие носы были украшены резными изображениями дракона.

– Ждите здесь, – приказал Торн и исчез.

С тревожным удивлением Фиона наблюдала за тем, как его фигура пробиралась среди драккаров. Вот викинг поравнялся с одним из них; несколько коротких фраз – и на палубе появилась новая фигура. Это был настоящий великан, на голову выше самого Торна. Лица его почти не было видно за густой бородой и спадающей на лоб шапкой спутанных, рыжих, подернутых сединой волос.

Великан потянулся, расправил свои необъятные плечи и соскочил на причал. Он коротко переговорил о чем то с Торном, затем тускло сверкнула монета, переходя в огромную ладонь рыжеволосого.

Затем моряк вернулся на свой драккар.

Еще минута – и появился человек в монашеском клобуке и сошел на причал к Торну.

С этим человеком Торн разговаривал уже подольше. Человек в клобуке несколько раз отрицательно качал головой, но, к сожалению Фионы, говорили они так тихо, что девушка не могла разобрать ни единого слова. Однако вскоре голос показался ей знакомым. Она огляделась, и лицо ее побледнело.

Теперь она и в самом деле знала, кто стоит на причале рядом с Торном.

Отец Демьен, монах из монастыря, что стоял на холме совсем рядом с родной деревней Фионы. Отец Демьен не раз приходил, чтобы отслужить мессу в их маленькой сельской церкви. А за несколько дней до вторжения викингов на Мэн Фиона исповедовалась ему перед причастием. Фиона слышала о том, что викинги разорили монастырь и взяли пленных, но она и подумать не могла о том, что когда нибудь встретит кого то из монашеской братии.

Да еще где встретит!

– Отец Демьен! – не сдержалась наконец Фиона. Монах вскинул голову, узнавая.

– С тобой все в порядке, дитя мое?

– Да, слава богу.

Фиона подошла ближе и спросила, обернувшись к Торну:

– Вот, значит, где ты решил найти священника? Очень мило! – И она окинула Торна сердитым взглядом. Глаза ее вспыхнули на секунду ярким фиолетовым пламенем.

– Ульм разорил монастырь, – пояснил Торн. – Как раз тогда, когда я метался по острову Мэн в поисках одного… одной женщины, которая околдовала меня. Когда мы вернулись домой, захваченные в плен монахи были проданы работорговцу. Теперь их повезут на невольничьи рынки в Византию. Там сейчас огромный спрос на рабов.

– Но это же христианские священники! – воскликнула Фиона. – Как можно продавать их в рабство, да еще в какие то дикие страны! К язычникам!

– Перестань, дитя мое, – вступил в разговор отец Демьен. – Я смирился со своей судьбой. Господь бог по милости своей спасет и защитит меня. Значит, такова была его воля – чтобы монастырь был разорен, а братия попала в рабство. Я верю, что за земные страдания нам воздастся на небесах. И ты не переживай за нас, я же буду молиться за тебя, пока живу на свете. Этот викинг сказал, что ты желаешь обвенчаться с ним по христианскому обряду. Это действительно твое желание, дитя мое?

Фиона молча отрицательно покачала головой.

– Да, священник, – ответил за нее Торн. – Фиона хочет, чтобы наш брак был совершен по всем за конам христианской религии.

– Так это правда, Фиона? – переспросил отец Демьен.

Лгать священнику Фиона не могла. Ведь она действительно сказала Торну, что выйдет за него замуж, если тот сумеет разыскать христианского священника.

– Д да, отец, – неуверенно ответила Фиона.