– И я выживу! – заверила Даша.
– А я ещё и всех невыживших спасу! – был категоричен Дарий.
Поздним вечером они вернулись в Балаклаву и, забрав из номера Сеню с отпрысками, угнездились за одним из столиков банкетного зала гостевого дома.
– Жрать хочу, сил нема! Зря собачке утром бутерброд отдал! – проорал Жорыч.
– У меня была конфетка, но я отдала её Жорычу! – тихо прошептала Даша. – А папа весь день просидел в кресле. Он читал книгу «Как стать счастливым».
– О-о-о!!! – простонал Соколов.
– На кухне, – сдержанно ответил официант.
Фёдоровна плакала, сидя в уголочке. Плакала горько и тихо. Увидев Всеволода Алексеевича, она поднялась и молча налила ему водки в стограммовую гранёную стопку. Выпили не чокаясь.
Фёдоровна занюхала фартуком. Внезапно Северного пронзило острое сопричастие чужому горю. Огромному горю.
– Почему папа потеряет маму? – уточнила Даша.
– Потому что он идиот! – отрезала Алёна.
– Дорогая, не при детях, – слегка картонным тоном попросил Всеволод Алексеевич.
– Почему это не при детях? Что есть такого, что детям знать нельзя? Если папа идиот, дети имеют право это знать!
– Я хочу есть! – заорал Жорыч и начал барабанить ложкой по тарелке.
– Дебил! – рявкнула Алёна.
– Папа – дебил! – тут же начал «алённичать» Жорыч, показывая папе язык.
– Я не знаю, как Леська с ними справляется! – застонал Соколов.
– Просто пускает счастье в себя, – съехидничал Северный.
– Кто такие эти аристократы? Не знаю я никаких аристократов! – сыто заурчал Жорыч.
– Аристократы – это такие, которые так не едят! – ответила старшая сестрёнка, но Жорыч не услышал. Он уже крепко-крепко спал, полусвернувшись щенком на стуле.
Всеволод Алексеевич налил себе и Алёне виски на два пальца, и они вышли в ночную тишину балкона.
– Месяц ещё не подошёл к концу. Но если всё будет развиваться такими темпами и в подобных направлениях… Всего только пара дней и что мы имеем? Труп. Ты втянут в очередное расследование. Сюда принёсся этот идиот. Я вызвала его жену с тремя детьми. А сегодня на набережной…
– Ничего. Наверное, мне показалось.
– Что тебе показалось?
– Ничего!
– Понятно. Опять no men’s land?
– У тебя – своя, у меня – соответственно.
– У меня нет от тебя никаких тайн. Просто есть какие-то совершенно ненужные тебе дела и абсолютно неинтересная для тебя информация. Я ничего от тебя не скрываю. Я оберегаю тебя от ненужного фонового шума. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на главном.
– И что же главное?
– Мы с тобой.
– Именно поэтому ты оставил меня на бетонном пляжике Балаклавы, сурово рявкнув для надёжности? Я хочу тебя предупредить: сурово рявкать – не лучший способ дрессуры меня.
– Я не собираюсь тебя дрессировать.
– Я хочу спать!
– Ненужный тебе, Северный, фоновый шум.
Ужасно отвратительны болтливые бестактные крымские таксисты!
– Какое ваше дело?! – раздражённо буркнула Алёна. |