– А вы, случайно, не тем местным винишком их пользовали? – съехидничал Романо. – Ну, которое так интересно вяжет ноги. Из чего вы его гоните, у вас же виноград не растет?

– Из барбариса. Но на самом деле там было бургундское.

– А жаль. Тогда я бы точно знал, чем объясняется ваш триумф.

– Да я, честно говоря, до сих пор не понимаю, почему молва так настаивает на моей победе. Я попросту не помню, когда я упал, и сколько бы я потом ни выяснял, все прочие страдают весьма схожим провалом в памяти. А хотите, – неожиданно предложил он, – я покажу вам заграницу?

– Это как? – Его спутники даже приподнялись с травы.

– А так. Съедем немножко с дороги, а там есть на что поглядеть. Потом галопом наверстаем.

– Я хочу, – сказала Лея и вскочила на ноги.

Романо последовал ее примеру с несколько меньшей прытью: разнежился на осеннем солнышке. Они мигом собрались и, сойдя с большака, двинулись к Северу по каменистой, едва заметной тропке, вьющейся в распадках холмов.

18. То, что обязан делать лорд

Прошло около получаса езды, в течение которого они почему‑то переговаривались лишь шепотом, да и то скупо. Такая прозрачная тишина стояла кругом, что было немного страшно. Тропа повышалась, и вскоре их со всех сторон окружали скалы.

– Тут осторожнее! – окликнул их вдруг лорд Грэй. – Осадите назад и спешьтесь.

Юноша и девушка послушались и осторожно приблизились к своему вожатому. От самых его ботфорт, невидимый в трех шагах, шел обрыв. По нему змеилась узенькая неровная тропка – лошади уже ни спуститься, ни подняться. А дальше, впереди и внизу – глубокое извивающееся ущелье, каньон, щетинящийся изъязвленными непогодой скальными пиками, ребрами, зубцами.

Оно тянулось с запада на восток насколько в обе стороны видел глаз, и дальний его край был скрыт подернутым осенней желтизною, но все еще кудрявым лиственным лесом.

– Вот, – сказал лорд Грэй. – Сейчас меж нами и недружелюбным северным соседом, кроме пограничного форта, нет ни души. Возбуждает?

– Некоторым образом – да, – согласилась Лея, чувствуя, как что‑то леденящее, как предчувствие, ползет ей в душу.

– А это, – лорд Грэй махнул рукой под ноги, – единственная проходимая тропа, ведущая от них к нам. Я много лет искал другие – безуспешно.

Ну и дорожка! Из чьего кошмарного сна извлек ее Создатель? Даже Романо ощутимо содрогнулся. Она казалась проложенной искусственно, но даже строители пирамид вряд ли были бы способны на подобный титанический труд. Ущелье, извиваясь, пересекал гигантский гребень, похожий на спинной плавник окаменевшего морского чудища, и вот вдоль этого‑то гребня, где‑то в двух третях от подножия, тянулась ниточка тропы фута в два шириной: слева – пропасть, справа – стена, может, не столько отвесная, сколько неприступная из‑за колючего кустарника и громадных глыб, заваливших ее чуть не до самого верха. Некоторые из них выглядели весьма неустойчиво.

– Потрясающее место, – прошептала Лея. – Почему здесь не стоит укрепление?

– Ты же видишь, здесь нет ни пятачка ровного места. – Он глянул из‑под руки вперед. – Укрепление стоит на той стороне.

– А разве граница лежит не по ущелью? Казалось, было бы естественно…

– Раньше она тут и пролегала. Но однажды, лет сто пятьдесят тому назад совершен был на этом самом месте беспримерный подвиг. Две армии стояли на этой тропе, где сражаться могут только двое первых, один с одной, а второй – с другой стороны. Чтобы шагнуть вперед, надо убить. Так что каждый ее ярд оплачен жизнью.