|
– Быстренько в машину! – рявкнул он молодому человеку. Тот рванул к «эмке», но оскользнулся, чуть не растянувшись перед самой дверцей, и ввалился на заднее сиденье. – Какой ты прыткий, – с издевкой заметил Дроздов. – Дверь-то закрой, а то всех нас простудишь. Парень хлопнул дверцей и пошарил между сиденьями, пытаясь найти свалившиеся с носа очки. Наконец это ему удалось, он надел их трясущимися руками и откинулся на спинку сиденья. – Трогай, Сердюченко, не спи, – приказал Дроздов. – Проедешь перекресток, сверни во дворик. А ты, Роберт Модестович, говори, не стесняйся. Роберт закашлялся от волнения. – Да я все рассказал, – выговорил он, переведя дух. – Думаешь, она уже там? – Скорее всего, – кивнул Роберт. – Я так думаю. – Пусть кони думают, у них головы знаешь какие большие? А твой номер восемь, отвечай, что знаешь, и лишнего не болтай. – Да. Варя сказала, что покормит деда и сразу побежит к Петряхову. Тот был дружен с ее отцом, и она надеется на помощь. – Это же надо, Сердюченко, какая удача! Одним махом имеем возможность прихлопнуть двух врагов народа. Девицу, которая прямо в эту минуту обвиняет наркомат в похищении пролетария, а с ней и собеседничка – красного командира, на которого давно не мешает завести папочку. Шофер правил молча. Он проскочил перекресток и загнал машину во двор, старательно расчищенный от выпавшего за ночь снега. – Не ставь у подъезда, отъедь чуть подальше, – велел Дроздов. – Вы что, собираетесь ее взять прямо сейчас? – забеспокоился Роберт. – Она ведь меня узнает. Может, мне лучше уйти? – Сиди смирненько, – не оборачиваясь, буркнул Максим Георгиевич. – Ты что, стыдишься работы на диктатуру пролетариата? – Нет, – парень испуганно поправил очки. – Просто я подумал, что неузнанным пригожусь больше. – Об этом можешь не беспокоиться, – криво усмехнулся Дроздов. – Варя хоть тебя и узнает, но никому не расскажет. Точно. Они молча посидели в машине около получаса и начали замерзать от неподвижности. – Ну и где она? – обернулся энкавэдэшник. – Почему не спускается? Роберт только нервно пожал плечами. – Поднимусь, – не выдержал Дроздов. – А ты, Сердюченко, прогрей автомобиль да приглядывай за молодым человеком. Он выбрался из машины, поправил пальто и направился к двери подъезда. Поднявшись на третий этаж, он достал из кармана удостоверение и вдавил кнопку звонка. – Кто там? – раздался из-за двери голос пожилой женщины. – Пакет для товарища Петряхова, – ответил Дроздов. Едва дверь приоткрылась, он рывком распахнул ее настежь, оттолкнул горничную и, махнув удостоверением, произнес: – Только пикни! Где Петряхов? Несколько секунд горничная хватала ртом воздух, затем показала в сторону кабинета и добавила заикаясь: – Только он… Он там с дамой. У них дела… – Вот по этим делам я к вам и пожаловал. И девица мне тоже прекрасно знакома. Он с усмешкой направился к кабинету и толкнул дверь, но та оказалась заперта изнутри. Не долго думая, Дроздов разбежался и, ухнув в нее плечом, легко сломал язычок замка. |
