|
– Не думаю. Лично я бы умер. Получил бы болевой шок, истек кровью и сгорел. Ты тоже, скорее всего. Но даже если бы нам удалось спастись из огня, мы бы насмерть замерзли за ночь. Это точно. – Да, мороз – жуткая вещь, – передернул плечами водитель. – Я и представить не мог, что это такое, пока не почувствовал на себе. С берлинским снежком, который идет раз в три года на Рождество, здешнюю зиму и сравнивать нечего. – А русские тут живут из поколения в поколение. Так что не дай нам бог столкнуться с ними в этих снегах. Проскочив к центру города, «Мерседес» остановился в Леонтьевском переулке, возле посольства. – Жди меня за рулем, – советник отдал пистолет водителю и выбрался из машины. – С русского глаз не спускай. При малейшей опасности стреляй в плечо, ему в таком состоянии одного попадания хватит. Он хлопнул дверцей и поспешил к парадному входу. Охранник узнал советника и пропустил, не заглядывая в пропуск. Хильгер поднялся по лестнице и толкнул дверь приемной. – Господин Шуленбург может меня принять? – спросил он у секретарши, прекрасно понимая, что никакая срочность не простит ему дурных манер. – Да, – кивнула женщина, испуганно глядя на лохматые унты советника. Хильгер нажал на дверную ручку и переступил порог кабинета, плотно закрыв за собой дверь. – Разрешите? – Он вытянулся по струнке, глядя на сидящего за столом посла. Тот, как всегда, блистал элегантностью. Темный, в едва заметную полоску костюм, белоснежный платок в нагрудном кармане, туго накрахмаленные манжеты, скрепленные крупными золотыми запонками, такой же жесткий воротничок, заставлявший держать голову высоко поднятой. Поэтому хорошо был виден широкий черный галстук, завязанный свободным узлом и заколотый булавкой с голубоватой жемчужиной. Наголо бритая голова и смуглая кожа, обтягивавшая скулы, придавали лицу с ухоженными усиками восточный облик, что не удивительно для человека, долгие годы представлявшего Германию в Тегеране. – Густав? – Шуленбург не стал скрывать удивления, а напротив, подчеркнул его. – Я же позволил тебе отдохнуть. – Да, господин посол, – Хильгер решил взять официальный тон. – Но случилось нечто неординарное. – Присядь, пожалуйста. И будь любезен впредь не заходить ко мне в кабинет в этой э-э-э… рыболовной амуниции. А теперь говори. Коротко и по сути. – У меня в машине лежит русский, – едва сев в кресло, выдохнул советник. – Он обгорел, и у него две огнестрельные раны – в руку и в ногу. Я подобрал его у дороги, довольно далеко от Москвы. Придя в сознание, он на хорошем немецком сообщил мне, что ранее сотрудничал с НКВД, а сейчас может сообщить важную для Германии информацию военного характера. Он представился Богданом Громовым. – Занятно, – губы посла тронула чуть заметная улыбка. – И ты не нашел ничего лучше, как привезти его прямо в посольство? А вдруг в него стрелял НКВД? – В него точно стрелял НКВД, он сам об этом сказал. Шуленбург задумался лишь на секунду. – Насколько я понимаю, ему нужен врач. Возвращайся в машину и вези его в мою резиденцию. Постарайся привлекать поменьше внимания и молись, чтобы это не оказалось провокацией. Насчет врача я распоряжусь. Все. |
