|
Мне пришлось спешиться и пригнуть лошади голову, чтобы провести ее сквозь проем. Мы оказались на пустынной, вымощенной камнем площади. – Во имя Господа, – воскликнул стражник, – что ты делал среди ночи в этих густых лесах, да к тому же один? Имеешь ли ты хоть какое-то представление о грозящих тебе опасностях? И такой еще юный! Что за люди эти Барди, если в столь неспокойное время позволяют своим слу-жащим путешествовать верхом без всякой охраны? – Он сунул деньги в карман. – Вы только посмотрите на него – совсем ребенок! Тебя могут убить ни за что, ни про что. В своем ли ты уме, юноша?! Площадь была громадной, и к ней лучами сходились несколько улиц. Повезло. Но что, ес-ли дьяволы окажутся и здесь? Я не имел ни малейшего представления о том, где вообще подоб-ные твари могут устраиваться на ночлег или укрываться от посторонних. Но я продолжал разго-варивать со стражником. – Во всем виноват я сам – заблудился. Пожалуйся на меня властям, и у меня сразу же нач-нутся всякие неприятности, – вдохновенно сочинял я. – Отведи меня в гостиницу. Я смертельно устал. Вот, возьми это, нет-нет, ты просто обязан. – Я дал ему еще денег. – Я заблудился. Не прислушался к… По-моему, я сейчас потеряю сознание… Мне нужно выпить вина, поужинать и лечь в постель. Вот, добрый человек, нет-нет, прошу тебя, возьми еще, я настаиваю. Барди не принимают услуги даром! Все карманы стражника были уже забиты деньгами, но он как-то ухитрился засунуть их еще и под рубашку, а затем, освещая путь факелом, проводил меня до гостиницы. На стук вышла приветливая пожилая женщина. Я сунул ей в руку несколько монет, и она, рассыпавшись в благодарностях, без промедления согласилась предоставить в мое распоряжение свободную комнату. – Если можно, пожалуйста, наверху и с видом на долину, – попросил я, – и принесите что-нибудь на ужин. Пусть даже еда окажется холодной как лед – мне все равно. – Тебе вряд ли удастся отыскать в этом городе какие-нибудь книги, – говорил стражник, поднимаясь вместе со мной по лестнице следом за женщиной. – Молодежь уезжает отсюда – слишком уж тихое и спокойное это место. Зато для мелких лавочников просто рай. А молодые люди сегодня разбегаются по университетам. Но здесь красиво, и жить можно превосходно, просто прекрасно! Когда мы добрались до комнаты, я предупредил пожилую женщину, что свеча должна бу-дет гореть всю ночь, и поинтересовался: – Сколько церквей в вашем городе? – Две доминиканские и одна кармелитская, – ответил сгорбившийся в проеме двери страж-ник, – а еще есть прекрасная старинная францисканская церковь. В нее-то я и хожу. Здесь нико-гда не случалось никаких неприятностей. Старушка затрясла головой и попросила его помолчать. Она засветила свечу и жестом ука-зала, что ее можно оставить на этом месте. Я присел на кровать и уставился в пространство, с нетерпением ожидая, когда же наконец мне принесут обещанную тарелку с холодной бараниной и графин вина. А стражник тем време-нем продолжал без умолку болтать: – Наши школы соблюдают суровую дисциплину, учителя здесь взыскательны… Вошедшая в этот момент старушка вновь велела ему помолчать. – Никто не осмеливается затевать скандалы в нашем городе… – произнес он напоследок, и оба они вышли. Я с жадностью набросился на еду с одной-единственной целью: срочно восстановить силы. Поглощенный печалью, я и помыслить не мог о том, чтобы получить от пищи удовольствие. Чуть позже я выглянул в окно и, обратив взор к маленькому клочку густо забрызганного звездами неба, воззвал о помощи ко всем известным мне святым и ангелам. А после недолгой молитвы тщательно запер окно. Потом задвинул засов на двери. Удостоверившись, что свеча в углу надежно защищена от сквозняка и ее вполне хватит до самого рассвета, я, не раздеваясь, буквально рухнул на узкую комковатую постель, не сняв с се-бя ни сапог, ни меча, ни кинжалов. |
