— Как не случилось? То, что я должен был рассказать Маше сам, но не смог, она узнала за моей спиной от чужих людей. Она меня никогда не простит! И в этом виноваты вы!

— Хуже было бы, если бы она потеряла ребенка…

— Какого ребенка?

— Вы не знали, что Мария Викентьевна ждет от вас ребенка? Нервные приступы очень опасны для беременных и могут привести к выкидышу. Что с вами, Андрей Кириллович?

Витгерт остолбенело молчал, лоб его покрылся испариной. Колычеву показалось, что Андрей сейчас грохнется в обморок. Дмитрий поискал воду, но не нашел и налил Витгерту стакан вина, на столе как раз стояла открытая бутылка, приготовленная к обеду. Андрей опорожнил стакан залпом и тихо переспросил:

— Мария Викентьевна ждет от меня ребенка?

Ясно было, что это — неожиданность для Витгерта и смысл сказанного Колычевым доходил до него с большим трудом.

— Ну вот, я снова раскрываю чужие тайны и грубо вмешиваюсь в любовные дела. Простите великодушно. Вероятно, Маша мечтала сама вас порадовать этим известием…

Витгерт, казалось, ничего не слышал.

— Ждет ребенка… Маша ждет ребенка, — вероятно, повторяя эту новость, Андрей с каждым разом все больше и больше свыкался с ней. Наконец он вспомнил, что рядом сидит Колычев. — Простите меня, Дмитрий Степанович! Я кажусь себе таким идиотом.

— Да уж, не без того, — согласился Колычев.

Глава 9

Разговор Мерцаловых с Анной Витгерт получился долгим. Узнав правду, Маша сама не понимала, радоваться ей или продолжать пребывать в отчаянии. Но независимо от ее воли горе, сжимавшее ее сердце, незаметно ушло. Все-таки правда оказалась не такой ужасной, как представлялось поначалу. Хотя, когда Маша пыталась вообразить Андрея в объятиях другой женщины, причем продажной женщины, проститутки, взятой из какого-то офицерского борделя, в горле вставал ком, а на глаза наворачивались слезы.

И никакие доводы рассудка, что Андрей тогда даже не подозревал о существовании Маши на этом свете, не помогали. Видение было отвратительным…

Маша давно поняла, что любит Андрея, но только когда ей показалось, что она навсегда его теряет, стало ясно — жить без него невозможно, просто жить, дышать, смотреть на этот мир без Андрея Маша уже не в силах.

Когда-то она считала себя эмансипированной молодой дамой, для которой любовь не имеет такого уж значения, а главное в жизни — образование, развитие собственного интеллекта и полная независимость.

В кругу гимназических подруг Маша любила порассуждать, что брак порабощает и закабаляет женщину, не дает ей реализовать свои способности, что житейское болото засасывает и что женщинам пора бороться за свое право на независимую жизнь, устроенную по собственным вкусам.

Пошлые дурочки смеясь отвечали, что она вполне может остаться старой девой и всю жизнь промыкаться на собственный вкус в одиночестве, никто этого права у нее не отнимает…

Маше хотелось в Петербург, где живут люди образованные, тонко чувствующие и способные понять ее душевные порывы.

Молодые мужчины, бывавшие в доме ее отца и уделявшие ей много самого почтительного внимания, только подхлестывали ее желание скорее уехать из маленького скучного городишка, населенного такими убогими личностями.

Акцизные чиновники, гимназические учителя, молодые купцы — никто из них не казался Марии Мерцаловой интересным собеседником. Если кто-то из этих господ и читал какие-нибудь книги, то в лучшем случае Дюма или Вальтера Скотта, и никому не приходило в голову даже поинтересоваться, о чем писали Шопенгауэр или Кропоткин.