— Так, милочка моя, головой нужно было думать и посторонних в номера к постояльцам не проводить. Ну-ну, не реви. Поговорю с твоим хозяином, похлопочу. У меня для господина Бычкова пара аргументов найдется.

— Его не всяким аргументом разжалобишь, хозяина-то, — продолжала всхлипывать Дуся. — Федул Терентьевич у нас строгий и характерный…

— Ничего, Бог даст, утрясется все. Спасибо, что пришла и призналась, большое дело ты, Дуся, сделала. А что, господин Витгерт так уж тебе не по нраву пришелся, что ты его на растерзание Ярышникову отдать хотела?

— Ой, ну вы уж и скажете — на растерзание! Я ж ничего такого не ждала и плохого не хотела. Господин Витгерт — мужчина симпатичный и уважительный, собой тоже видный, рослый, блондинистый, только больно уж оне носом здоровы…

Глава 15

На Крещение в Демьянов стекалось множество народу из окрестных сел и маленьких городков. Водосвятие на реке проходило в самой торжественной обстановке. Готовились к празднику демьяновцы основательно. Загодя расчищали место на льду, где устраивалась Иордань — круглая, нарядно украшенная прорубь с высоким крестом над ней.

Руководил работами на реке театральный оформитель, помогать которому приходили церковный староста и несколько волонтеров из числа верующих.

Для начала намораживали куски цветного льда — воду подкрашивали растворами синьки, аптечной зеленки, свекольным соком или луковой шелухой.

Из этих разноцветных глыб оформитель при помощи долота и шила вырезал цветы и различные фигуры. Высокий деревянный крест несколько раз окунали в воду и давали замерзнуть — потом на толстом слое льда выводились узоры, а к ним примораживались цветные украшения.

Прорубь прикрывали красиво разрисованной круглой деревянной крышкой, чтобы прежде времени не затянулась льдом, а по краям проруби пускали гирлянды из ледяных цветов.

Крест, сверкающий на солнце ледяной коркой, устанавливали над прорубью, рядом с ним — вырезанный из глыбы льда аналой, на который усаживали ледяного белоснежного голубя — все в Иордани было ледяным, кроме волжской воды, темнеющей в проруби, и закрывающего ее деревянного круга. Для изготовления птицы специально замораживали разведенное молоко. Фигурка голубя, символ Богоявления, считалась главным украшением Иордани, и работал над ней оформитель с особым тщанием, самым тонким инструментом. Помощники толпились у него за спиной и заглядывали художнику через плечо.

— Ишь, птичка-то какая умилительная выходит…

— Птичка… Много ты понимаешь, птичка. На Крещение белым голубем Дух Божий является, а ты — птичка… Евангелие от Матфея читай, бестолковый! И не лезь под руку господину оформителю. Не приведи Господь, толкнешь ненароком, он все художество и попортит из-за тебя, неука… Тут работа тонкая, понимать надобно!

Путь от города к Иордани выкладывался еловыми и можжевеловыми ветками. По ним на лед реки спускался в Крещенье крестный ход.

Театральный оформитель, большой любитель горячительных напитков, работая, избегал даже малой рюмочки, хотя его помощники в охотку грелись спиртным на морозе — ради святого дела оформитель, знавший свои слабости, старался иметь трезвую голову и верную руку.

Готовую Иордань до праздника укрывали рогожами, чтобы сохранить красоту в неприкосновенности.

В крещенское утро Колычев и Бурмин встали пораньше и, одевшись потеплее, поспешили на Соборную площадь.