– Мерси!

Неожиданно вместо корпуса термостата у меня перед глазами появилось лице! Тима.

Он был очень сердит, но не думаю, что из‑за корпуса.

Он ударил меня. Наверное, его гнев вызвала я. Он явно не привык драться. Даже с волшебным прибавлением силы он смог только отбросить меня на несколько шагов. Мне стало больно дышать. Я узнала ощущение: сломано ребро.

– Что? – спросил он.

Я прокашлялась и повторила:

– Когда бьешь кого‑то, нужно убирать большой палец в кулак, иначе сломаешь.

Он выругался и выбежал из офиса к машине. А когда вернулся, в руке у него был кубок.

– Пей, – сказал он. – Выпей все.

Я послушалась. Дрожь усилилась.

– Я хочу, чтобы ты сосредоточилась, – сказал он. – Где посох?

– Должен быть здесь, – торжественно ответила я. Он остается там, где я живу. Как «кролик» или моя кровать.

– Что?

– Он должен быть в гараже.

Я провела его в глубину дома.

Ближайший отсек гаража оказался пуст, следующий тоже – это меня встревожило, но потом я вспомнила, что «Карманн Гиа», который я восстанавливаю, забрали. Делают новую обивку.

– Рад слышать, – сухо сказал Тим. – Кем бы ни был этот Карман. Так где же посох?

Он лежал на моем самом большом ящике с инструментами, как будто я сама небрежно положила его туда, доставая что‑то из инструментов. Умный посох. Его здесь не было, когда мы вошли в гараж, но вряд ли Тим это заметил.

Тим схватил его и провел по нему руками.

– Попался! – сказал он.

Ненадолго. Должно быть, я не сказала этого вслух – или он не расслышал. Меня снова одолела болтливость, так что это могло сорваться с языка вместе с прочим. Я перевела дух и постаралась управлять своей речью.

– Стоило это убийства О'Доннелла? – спросила я. Глупый вопрос. Но, может, он позволит мне сосредоточиться. Тим сказал, что мне нужно сосредоточиться.

Как только эта мысль пришла мне в голову, я перестала чувствовать одурь.

Он погладил посох.

– Я убил О'Доннелла ради удовольствия, – сказал он. – И своего отца тоже. Дорожный посох, кубок – они были приправой. – Он негромко рассмеялся. – Очень вкусной приправой.

Он прислонился к ящику с инструментами и повернулся ко мне.

– Думаю, тут самое подходящее место, – сказал он.

Может, он и прекрасен, но выражение его лица – вовсе нет.

– Значит, это все игра, – сказал он. – Все разговоры о короле Артуре и весь флирт. Этот парень был когда‑то твоим дружком?

Он говорил о Сэмюэле.

– Нет, – сказала я.

Это правда. Но я могла бы сказать это так, что он бы не рассердился. Почему мне хочется сердить любимого?

Потому что мне нравится, когда он сердится. Но в сознании у меня возник Адам, срывающий дверь ванной. Такой гневный. Великолепный. В глубине души я знаю, что он никогда не обратит свою страшную силу против тех, кого любит.

– Значит, ты использовала врача, просто чтобы обострить ситуацию? И вторглась… – ему понравилось слово, и он повторил: – …вторглась в мой дом. О чем ты думала? «Бедный гик, у него никогда никого не было. Какой неудачник. Он будет рад‑радехонек нескольким крошкам». – Он схватил меня за плечи.