Но женщины – существа не всегда понятные. Особенно для Изара с его крохотным опытом.

    – Хорошо, – повторил он и остановился. Ястра сделала то же. Он взял ее руку и поднес к губам.

    – Тебе трудно, – сказал он. – Но ведь не я виноват.

    Ее губы дрогнули, словно она хотела что-то возразить; однако промолчала, лишь кивнула в знак согласия.

    – Останься еще на два дня. Дай только список – что привезти тебе из туалетов и прочего. Тогда ты сможешь приехать на Проводы на третий день утром – прямо отсюда.

    Ястра на миг остановила на нем взгляд – и снова отвела.

    – Спасибо, – и на губах ее возникло подобие улыбки. – Ты очень добр.

    – Я… – сказал он, но продолжать не стал. Он чувствовал, что сейчас ему нужно уйти, но что-то мешало. Что-то еще хотелось сказать.

    – Ястра… Ведь все останется, как было, правда?

    На лице ее мелькнуло выражение боли.

    – Я не опоздаю на бракосочетание, Изар. Скажу и сделаю все, что полагается. И стану твоей женой. Не беспокойся. Я ничем не хочу мешать тебе…

    Ну, в этом он и так был уверен. То есть ему просто в голову не приходило – усомниться. Но не об этом же он спрашивал!

    – Я о другом. Я имел в виду… любовь.

    Она резко вскинула голову. Но тут же потупилась.

    – Позволь мне сейчас не отвечать на этот вопрос.

    Ему ответ показался ударом кинжала – снизу, в незащищенное место.

    – Не отвечай, – произнес он, едва разжимая губы. – Если уж это так трудно…

    Он повернулся и, широко шагая, почти бегом направился к Обители.

    Не посмотрев ему вслед, Ястра так же медленно, как и раньше, пошла дальше по аллее.

    Ей было жаль его – неплохого человека, чьи достоинства и недостатки за два года их близости она успела узнать и понять. Она приняла его с радостью, потому что выбирать было не из чего, то был единственно возможный для нее почти законный выход. Конечно, она заранее знала, что именно ожидало их обоих: традиция требовала, чтобы девушке, которую готовили к роли Жемчужины Власти, все было известно с самого начала: по традиции, она могла и отказаться от предназначения. Она не отказалась, потому что ее несогласие повергло бы в ужас всю семью, – отец ее был главой департамента внешних связей; она, как и полагалось, поблагодарила тогда за высочайшую честь и дала обещание под клятвой Великой Рыбы – выполнять все, чего требовал и еще потребует Порядок. Она и сейчас была готова на это.

    Однако, к великому для нее счастью, ни Порядок, ни Традиции ничего не говорили о том, что она должна спать с новым Властелином в одной постели. Не говорили, потому что это само собою подразумевалось: ведь она обязана была родить второму мужу сына, будущего отцеубийцу. Именно сына, никак не дочь; теперь рождение мальчика гарантировалось генной хирургией, и все, связанное с зачатием, из области чувств перешло в ведение технологии; так что родить можно было без соития. Сейчас Ястра воспринимала это именно как счастье. Потому что на близость с Изаром – во всяком случае, в эти дни – никак не чувствовала себя способной. Наверное, что-то не так у нее было устроено, как у других (еще в юности она знала женщин, которым насилие нравилось, они жаждали остроты чувств).