|
— Но еще совсем темно, — возмутился он, — солнце же не взошло еще! — И не взойдет, — сурово ответил будивший его Всадник. — Время не терпит, поднимайся скорее. А солнце... может быть, не взойдет никогда. От этих слов Мерри покрылся холодным потом, поспешно оделся и вышел. На улице было темно. Потемнел сам воздух, и в нем не чувствовалось ни дуновения. Неба не было. Вместо него над головой простирался мрачный свод без единого огонька. Люди вокруг тревожно переговаривались, многие лица выглядели испуганными. В шатре Теодена Мерри застал еще одного гонца из Гондора, и тут же узнал, что накануне, на заходе солнца, от границ Мордора поднялась Тьма, она сгущается, и по всей стране до самых Туманных Гор разлился мрак. Теоден глубоко задумался, а потом отдал приказ Всадникам выступать немедленно, не дожидаясь прибытия всех отрядов. Они должны по мере подхода выступать в направлении Гондора. Эомер вышел и сейчас же затрубили трубы. В неподвижном мрачном воздухе звуки были хриплыми и дребезжащими. Правитель положил руку на плечо Мерри. — Ну, вот, добрый Мериадок, я иду в бой. Ты свобден от своих обязанностей, но не от моего дружеского расположения. Мне бы хотелось, чтобы оставшись здесь, ты служил Эовин. Она будет замещать меня. — Правитель, — дрожащим голосом со слезами на глазах проговорил Мерри, — я хочу только одного: быть рядом с вами. Все мои друзья отправились на войну, а я должен остатьтся в стороне? — Но наши кони слишком велики для тебя. Тебе не справиться с ними. — Тогда привяжите меня к седлу, но не оставляйте здесь! — взмолился Мерри. — А если нельзя ехать верхом, позвольте бежать за вами. Пусть я сотру ноги до колен, но не отстану! Теоден улыбнулся. — Ну, зачем же так! Лучше я возьму тебя к себе в седло. Хорошо, — решил он, — будешь сопровождать меня в Эдорас. Войска выступят оттуда. Мерри отошел сильно опечаленным, но тут его крепко взяли под руку, и он увидел Эовин. — Идем со мной, доблестный Мериадок, — сказала она без улыбки. — Арагорн просил меня подобрать тебе подобающее вооружение. Она привела его в шатер свиты Теодена. Там оружейник вручил Мерри шлем, круглый щит с белым конем на зеленом поле и другое необходимое снаряжение по росту. — Ни кольчуги, ни панциря для тебя не нашлось, — сказала Эовин, — а сейчас выковавать уже поздно. Но вот тебе от меня кожанная куртка и пояс для твоего меча. Пусть они принесут тебе удачу. Прощай, добрый Мериадок, может, мы еще свидимся. Мерри в ответ молча низко поклонился ей. В полдень они были в Эдорасе. Тьма по-прежнему окутывала все кругом стылым саваном. Казалось, что наступил поздний вечер. Теоден отдавал приказания вновь прибывшим отрядам, а потом, отпустив военачальников, ласково но твердо простился с Мерри. — На полях Гондора, — сказал правитель, — нам предстоит такая битва, в которой падут многие могучие воины. Для тебя там не найдется ничего, кроме гибели. — Кто может это знать? — пылко возразил Мерри. — Я ваш оруженосец, и мое место рядом с вами. Я не хочу, чтобы обо мне потом говорили, как о ненужной вещи, от которой всем хочется избавиться. — А я хочу спасти тебя, — грустно отвечал Теоден. — Не забывай, ты обещал повиноваться мне. Если бы битва шла у стен Эдораса, я не сомневаюсь, что о твоих бы подвигах сложили песни. Но до Гондора сто двадцать лиг. Никто из Всадников не может взять тебя с собой. Это мой приказ, Мериадок, и больше мы не будем говорить об этом. Мерри ничего не оставалось делать, кроме как уйти. Донельзя огорченный, он смотрел как строились войска. Почувствовав рядом чье-то присутствие, хоббит обернулся и увидел молодого Всадника. — «Для твердой воли нет преград», — шепнул Всадник, — так говорят у нас в Ристании. |
