|
Во мраке не разглядеть было знаков, вышитых на нем, и полотнище казалось черным. Еще более полная тишина легла на холмы. Ни шороха, ни шепота, ни вздоха не было слышно в стылом воздухе. До рассвета никто из отряда не сомкнул глаз. Удушливый страх от теней, смутными рядами окружавших холмы, клубился над Камнем Эреха. Холодный и бледный рассвет еще только занимался, а Арагорн уже вел отряд по пути, равного которому по трудности не изведал никто из смертных. Дунаданцы-северяне, гном Гимли и эльф Леголас преодолели его, ведомые стальной волей, не знающей преград. Они миновали перешеек Тарланга, Ламедон и вышли к Келембелу на Кириле, когда багровое солнце уже спускалось за Пиннат Гелин у них за спиной. Огромное призрачное войско неотступно шло следом, а впереди летел крылатый страх. Кирил лежал перед ними опустошенный, немногие оставшиеся в живых бежали в холмы, почуяв приближение мертвых колонн. На другой день не рассвело. Отряд ушел во Тьму Мордора и скрылся из глаз смертных. Войско Короля Мертвых последовало за ним. 3. ПОХОД ТЕОДЕНА Отныне все дороги вели на восток, навстречу Тьме. В тот самый час, когда Пин, стоя перед Воротоами Города, смотрел на входящие войска, правитель Ристании во главе большого отряда Всадников, спускался с холмов. Вечерело. Длинные тени, перегоняя лошадей, бежали впереди по долине. На лесистых склонах было уже темно. В верховьях долины, словно запирая ее, высился могучий горный пик с вершиной, укрытой вечными снегами. На восточных его склонах густо голубели тени, западные пылали в огне заката. Мерри с изумлением озирался по сторонам. Ему было интересно в незнакомой стране. От могучих водопадов воздух тихо звенел, шумели деревья, стучали по камням копыта. Раньше Мерри любил слушать о горах, думать о них, но теперь, когда горные хребты вздымались вокруг под самые небеса, он чувствовал себя неуютно. Слишком они были большие: хотелось оказаться в маленькой комнатке возле камина. Отряд был в пути уже третий день. Шли почти без отдыха, и Мерри не на шутку устал. Когда дорога позволяла, он ехал рядом с правителем, занимая его рассказами о Хоббитании или слушая о прошлом и настоящем ристанийцев. Но чаще он следовал позади Теодена, прислушиваясь к медленной, звучной речи Всадников. Иногда слова их языка напоминали ему родной говор, но смысл ускользал. Зато песни Всадников ему очень нравились. В этот вечер Мерри особенно остро чувствовал одиночество. В голове теснились мысли о любезном друге Пипе, о Гимли, Леголасе, Бродяжнике, и вдруг по сердцу резануло воспоминание о Фродо и Сэме. — Я начал забывать о них, — упрекнул он самого себя. — А ведь все, что мы делаем, делается ради них. Представляю каково им там одним, и на сотни лиг вокруг ни одного друга. Живы ли они? — он вздохнул. В сумерки отряд прибыл в Северную Лощину. Большое войско под командованием Дунхира встретило их привественными криками. Дунхир рассказал Теодену, что Гэндальф сообшил им о победе при Хорне. Еще он рассказал, что Гэндальф от имени правителя приказал ускорить сбор войск. — Это было после появления крылатой тени, — добавил он, и в глазах у него на миг мелькнул страх. Это сильно поразило Мерри, который никогда еще не встречал более могучего воина. — Так она и здесь побывала? — спросил Теоден, и в ответ на недоуменный взгляд, пояснил: — Мы видели ее еще до отъезда Гэндальфа. — Может быть, это и та же, — ответил Дунхир, — а может, и другая, но она пролетела утром над самой крышей дворца и, как хотите, правитель, но мы не могли пошевилиться от ужаса. Вот тогда Гэндальф и посоветовал нам как можно быстрее собираться здесь, но огня не разводить. Теоден одобрил действия мага и приказал собрать военачальников на совет в Северном лагере. На следующий день они уже были там. Навстречу Теодену галопом выехал всадник. Мерри ужасно удивился, когда увидел, что это — молодая женщина редкой красоты; длинные волосы ее были убраны в косы, а одежду составляла кольчуга, меч на поясе и дорожный плащ. |
