Антон Грановский. Властелин виденийГиблое место - 6
Пролог
Рыбалка – вещь хорошая, ежели ловить рыбу сетями или неводом. А ежели стоять в лодке с удой в руках и часами глядеть на воду – это уже получается не рыбалка, а какая‑то глупость… Мальчик вздохнул, вытер мокрую, пропахшую речной тиной руку о штаны и посмотрел на дно лодки. Прямо у его ног лежала большая берестяная сумка, а в ней – пять грузил в ивовой оплетке, запасная леса, железные сошила, ботало и распорки для сетей. «Зачем деду сошила и распорки? – хмуро подумал мальчик. – У него и сетей‑то с собой нет». Он взглянул на старого Гореслава. Руки у деда были загорелые и сильные, совсем не такие, как у отца. Нанизывая червей на крюк, дед поучал своим сухим и трескучим голосом: – Для жаберных сетей бери грузики из камня. Для волоковых – известняковые и глиняные. – Да, деда, ты уже говорил, – кивнул мальчик и, незаметно для старого Гореслава, с тоскою поглядел в сторону берега. Дед сдвинул брови: – А ты не перебивай. Слушай да мотай на ус. Глядишь, и поумнеешь. Старый Гореслав поправил на лесе поплавок, слаженный из большого куска сосновой коры, и хлестко забросил крючок с надетой на него гроздью дождевых червей в речную воду. Мальчик посмотрел, как крючок и глиняный грузик уходят на дно, вздохнул и спросил: – А почему мы ловим на уду, а не на сети? Старый Гореслав облизнул обветренные губы, усмехнулся и сказал: – Знаешь поговорку «Будет уда – будет и еда»? – Мы тут уже полдня сидим, – хмуро напомнил мальчик. Дед покосился на него насмешливыми глазами и назидательно проговорил: – Запомни, внук: боги не прибавляют к счету времени жизни то время, которое ты провел на рыбалке. Минуты две мальчик старательно таращился на поплавок. Сначала тот был неподвижен, а потом на него села большая разноцветная стрекоза и стала легонько раскачивать его из стороны в сторону. Мальчик зевнул. Нет, ловить рыбу удой – это всё‑таки глупость. Куда веселее бить ее спицей. Мальчик вспомнил, как на исходе прошлого лета охотился с дедом на прибрежную рыбу. Несколько вечеров подряд ходили они вдоль берега с факелом‑жирником, выискивая спящих рыб. На маленьких рыб они внимания не обращали. Те приходили и уходили, порхая в рыбной полумгле, как бабочки. Об эту пору у берега всегда табунится разнорыбица. Но они с дедом искали больших брюхатых щук. «Нет на свете ничего вкуснее мяса со щучьего брюха!» – любил говаривать старик Гореслав. Дед бил щук так ловко и метко, что любо‑дорого было посмотреть. Резкий бросок – и спица хлестко вонзается в спину рыбы. После этого дед быстро и осторожно сматывает прожилину и подтягивает подбитую щуку к берегу. «Вот это я понимаю – рыбалка!» – подумал мальчик, улыбаясь своим мыслям. Взгляд его снова упал на поплавок, и улыбка сошла с губ. Мальчик зевнул, перевел взгляд на деда и окликнул: – Дед, а дед? – Чего тебе? – отозвался старый Гореслав. – А правда, что раньше ты был хорошим купцом? – Был, – кивнул дед. – А теперь я хороший рыбак. – А мамка с батькой говорят, что твоя рыбалка – это баловство. Дед нахмурился и сердито проговорил: – А ты их поменьше слушай. Батя твой – беспутный человек, проел да пропил всё, что я ему завещал. Мальчик подумал и возразил: – У него есть лавка на торжке. – Есть, – согласился Гореслав. – А при мне было четыре! Глядя на сухое морщинистое лицо деда, мальчик припомнил недавний разговор. |
