– Да, – сказал Иосиф, – не повстречайся я с вами, я бы не знал, что у каждого явления государственной жизни есть своя подкладка.

– А иногда и две! – засмеялся полицейский. – Демократическое право предоставляет нам такие возможности, какие не снились ни одному диктаторскому режиму. И главное – мы не при чем. Ни один камень не летит в нас: народ сам принял законы, что из того, если они кого‑то ломают пополам?

– Вы приняли законы, при чем здесь народ?

– Народ должен выполнять принятые законы. Ради того мы и короля держим: у аборигенов сильны верноподданические чувства и связанные с ними пустые надежды…

Перейдя залы, где за стеклянными загородками кишели исполнители бумаг, Иосиф со своими спутниками оказался в приемной короля.

Майор с видом знатока тут же сообщил, что приемной практически не пользуются, так как король никого не принимает; наоборот, короля вызывают в приемную, когда хотят ему что‑то втолковать.

Кабинет короля поразил вызывающей бедностью. Это была небольшая комната с рабочим столом, на котором стоял один‑единственный телефон, да и то, как выяснилось, неисправный. Стулья – грубо сколоченные, едва ли не из деревенской харчевни.

И сам король поразил Иосифа. Это был болезненного вида, тусклый абориген средних лет, одетый в театральные обноски.

– Я настолько одинок, настолько оторван от всяких дел, – сказал король, потирая руки, – что рад всякому, даже незначительному событию…

Из дальнейших слов стало понятно, что король не имеет права выходить из кабинета, принимать людей по своей инициативе и даже ни разу не видел членов своего правительства.

– День ото дня меня и мою семью кормят все хуже и хуже. Дошло до того, что я постоянно голоден. Передайте, пожалуйста, главным из моих советников, которых я не имею, к сожалению, чести знать лично, что я могу в одно прекрасное время окачуриться от истощения сил и тем самым возбудить нехорошие слухи.

– Не преувеличивайте, ваше величество, – упрекнул майор. – Если вы протянете ноги от истощения, об этом не напишет ни одна газета мира.

– Пожалуй, – король нахмурился. – Давайте как‑либо отметим ваш приход и закажем сюда ужин…

– Не положено, ваше величество, – сказали советники. – Поверьте нам, мы давно служим при вашем дворе и знаем порядки. Не положено по соображениям гигиены.

Но Иосиф тоже хотел подкрепиться и потому велел немедленно принести ужин.

– Спасибо, – поблагодарил король. – Все ведут себя так, будто давно произошел государственный переворот… Я каждый день подписываю разные декреты и указы и вот недавно обнаружил в мусорном ящике подписанные мною, но разорванные декреты и указы. Как это объяснить?

– Вероятно, чрезвычайным обилием декретов и указов, – нагло заметил майор. – Вверенный вам народ просто не успевает переваривать их.

Появился толстый, лукавого вида человек в засаленном камзоле и сказал, что подать к столу нечего.

– Дефицит, ваше величество, кругом дефицит.

Иосиф подозвал негодника к себе, взял за горло и велел понюхать дуло пистолета. Тотчас явились фрукты, колбасы, сыры, салаты и разные тонизирующие напитки.

Король сразу накинулся на еду. Он выгребал рукой печенье и конфеты из вазы и засовывал в карманы, вероятно, для своих детей.

– Какова цель вашего визита, господа?

Иосиф раскрыл рот, чтобы объяснить, но вмешался полицейский:

– Я полагаю, к делу мы приступим тотчас после трапезы.

Принесли горячее блюдо. Переставляя спортивную сумку, из которой торчала шляпка «часов», Иосиф заметил какое‑то движение.