Но, что-то я отвлеклась.

— А никто не знает потому, что ни для кого ничего и не было, — говорит Император, я непонимающе смотрю на него. — Стоило нам ступить на Северные берега, разбить лагерь, как пришли Они. Если бы я знал, чем это обернется, то ни за что не отдал приказ атаковать. Но, я был молод, излишне горяч, и чужаков воспринял, как тех, кто решил встать на пути у Императора Солнца, — и вот ещё один тяжелый вздох, вырывается из груди Императора. — Боя не было, — коротко говорит он. — Половина моих воинов упало замертво, стоило чужакам взмахнуть рукой. Вторая половина, испуганно замерев, была готова бежать хоть вплавь. Я почувствовал, как у меня на шее, смыкается стальное кольцо, не дающее сделать и вдоха!

Император ненадолго замолчал, смотря куда-то вдаль. Я тоже молчала, стараясь не мешать его сосредоточению.

— Я умирал, — в полнейшей тишине, сказал он. — Будучи молодым, мне казалось, что умирать не страшно. А умереть в бою — это честь, но смерть есть смерть, будь ты молод или стар — это всегда страшно, грязно и уродливо. Звериный страх наполнил меня и вот, когда я уже с трудом мог понимать, что происходит, кольцо на моей шее исчезло. С трудом откашлявшись, я смог разлепить опухшие веки и увидеть, как надо мной возвышается Он — северянин. Гордый и непреклонный, пронизанный неведомой мне мощью, его белоснежные волосы развевались на стылом ветру, а глаза смотрели так, словно в них давно застыла вечная вьюга.

— Что ты сделал, скажи мне? — спросила я, заметив, как вновь мысли Императора уносятся куда-то в далекое прошлое.

— Я, — тяжело сглотнул он, — отдал им свое не рожденное дитя, — сказал, закрывая глаза широкими ладонями. — Тогда — это казалось правильно! Они вернули к жизни моих людей и позволили уйти, в обмен на то, что когда у меня будет дочь и она достигнет зрелости, то я отдам одному из них её в жены! Так было правильно, тогда мысль о мифическом ребенке совершенно не трогала меня, и…

— И они не дали тебе умереть, — без толики осуждения, сказала я.

— Я, я…

— Не оправдывайся и не грызи себе душу прошлым, что было, того уже не будет и изменить ничего нельзя.

Император как-то странно посмотрел на меня и кивнул головой. — Ты так молод, а говоришь, как мудрец…, — себе под нос пробормотал мужчина.

— Возраст для Даосцев понятие несуществующее, — сказала так, чтобы Император сам додумал то, что имела ввиду. Ни к чему ему знать мой настоящий возраст, пусть думает, что я стара, так ему будет проще. Люди, отчего-то, наивно полагают, что старик проживший, как беспутный пянчужка или гуляка, на порядок умнее молодого человека старающегося развивать себя потому, что он старик. Глупость какая, много ли надо ума, чтобы ежедневно хорошо питаться и более менее следить за здоровьем, чтобы дожить до благородных седин?

Император кивнул в знак согласия, и продолжил:

— Моя первая жена умерла в родах, подарив мне сына, — сказал он. — Не скажу, что горевал по ней, мы не любили друг друга. Но, то, что родился сын, очень обрадовало меня. Потом, был ещё один брак и снова сын, затем ещё один и, когда я уже и думать забыл о данном слове, у меня родилась дочь…Я долго уговаривал себя, не привязываться к ней, а в результате люблю больше, чем любого из моих детей и…я не могу ни нарушить слова, ни отпустить её одну.