– Как же нам усмирить этого мустанга? – удрученно спросил Нортон. Во взоре Аликорна он видел не меньше дикого слепого бешенства, чем во взгляде злобного дракона. Правда, у единорога глаза были малость поинтеллигентнее.

– Надо произнести волшебное слово! – сказала Эксельсия.

– Вот и хорошо, – кивнул эльф. – Давайте, милашка, произносите поскорее свое волшебное слово – и закругляемся! Не век же нам тут топтаться!

– Если бы я знала, что это за слово! – печально отозвалась Эксельсия.

– Тогда нужно по‑быстрому отгадать его, – заявил эльф.

– Будь это так просто. Злая Волшебница давно бы его произнесла, – сказал Нортон.

– Попробуем наобум, – предложила Эксельсия. – Меч!

– Шляпа! – крикнул эльф.

– Небо! – сказал Нортон, чтобы не отстать от других.

Следующие пять минут они выкрикивали первые попавшиеся слова – без малейшего результата.

– Погодите, – сказал наконец Нортон, – нельзя кричать всем вместе. Если случайно выскочит правильное слово, мы даже не будем знать, на что среагировал Аликорн! Надо по очереди – и следить за его поведением.

– А сколько слов в языке? – осведомился эльф.

– Тысяч сто, – сказал Нортон. – Если считать термины, а также редкие и устаревшие слова, то наберется хороших полмиллиона. Даже просто зачитать их по словарю – замучаешься. А если вспоминать…

Эльф схватился за сердце.

– Вы меня убиваете, – сказал он. – Я не могу торчать здесь целую вечность! Я не хочу попусту рассиживаться, расстаиваться или разлеживаться!

– По‑моему, – заметила Эксельсия, – Злая Волшебница перепробовала все слова. И не нашла нужного. Она очень хотела приручить Аликорна, поэтому вряд ли стала бы жалеть время и силы. У нее попросту ничего не получилось

– и у нас ничего не получится.

Эксельсия расплакалась.

– Сомневаюсь, чтоб у Злой Волшебницы мог случиться такой облом, – пробормотал Нортон, которого всегда угнетали женские слезы. – Она должна была найти волшебное слово, на то она и колдунья…

– Девушка, – сказал эльф, нетерпеливо постукивая носком башмака по земле, – прекратите реветь, вы мешаете молодому человеку думать! Нортон, думай быстрее! Не век же нам тут торчать!

– Отойдите оба! Вы меня нервируете!

Эксельсия отправилась поближе к клетке и стала громким шепотом перебирать слова:

– Смелость! Скромность! Красота!

Эльф зашагал вокруг клетки, время от времени истерично воздевая руки и приговаривая: «Нет, этого никакое терпение не выдержит!»

– Честь! Достоинство! – продолжала перебирать Эксельсия. – Вечность! Маленький нетерпеливый зануда! Крик! Шум! Гул! Нежность! Ласка!

– Стоп! – вскричал Нортон. – Я, кажется, догадался. Злая Волшебница не могла не знать волшебное слово! Она его знала. Только не могла выговорить. Это было настолько чуждое ей понятие, что у нее язык не поворачивался его произнести! Она была сплошная ненависть, поэтому и волшебное слово ей было ненавистно самой своей сутью. Это слово… ну же, Эксельсия, его должна произнести именно ты – чтобы Аликорн стал твоим покорным слугой!

Эксельсия наморщила лобик – и вдруг вся просветлела.