Евгений покачал головой.

– Ясненько. Подробности будут?

– Нет.

Каменев придвинул к нему листок.

– На нет и суда нет, – сказал ок.

– Не будь гадом, Саныч. Что тебе стоит пройтись по старым связям?

– Вышел я из возраста в жмурки играть.

– Да нечего тут рассказывать! – отмахнулся Евгений. – Ну, попросили за одной особой приглядеть по старой памяти. Охранник этот застукал, я у него рацию, пистолет и ксиву изъял, срисовал номера тачек, что во дворе стояли, – и все.

Каменев не ответил, но листок переложил на полочку у телефона.

– Жадность фраера погубит, – пообещал он, разминая в пальцах сигарету.

Евгений демонстративно вздохнул.

– Ну, хорошо. Давай, не буду. Давай, лягу на тахту и начну плевать в потолок. Пойду детей физкультуре обучать или спокойно, не напрягаясь, излагать гражданам основы законодательства. По вечерам водочку попивать и смотреть телевизор.

– «А он, мятежный, просит бури!..» – подражая телеартисту, пропел Каменев. – Нет, зачем же? Так не нужно, конечно. Холуем лучше. Холуи нынче в почете. Бабу выследить, свечку подержать, а потом заложить мужу – так, мол, и так, имеет связь с тем‑то и тем‑то, таким‑то, значит, способом. И денег больше, чем у муровского опера. А главное – самоуважение.

– Пошел к черту!

– Заело?

– Меня другое заело. Полно агентств, а они – ко мне. Якобы Квадрат посоветовал.

– Репутация!

– Да Квадрат‑то, как выяснилось, помер давно.

– Вот оно что? Откуда же тогда…

– Это я и хочу выяснить.

– Подкидывают! – сразу предположил старый опер.

– Похоже. Разыгрывают комбинацию – Карпову с Каспаровым делать нечего… Ладно. Машину отогнать в гараж? А то у меня Шериф еще не гулял.

– Сам отгоню, – поднялся Каменев. – Что хоть за баба?

– Узнаю – скажу.

– Адрес есть?

– Есть. Завтра пощупаю.

Евгений попрощался с хозяйкой. Воспользовавшись тем, что Каменев зашел в туалет, шепнул:

– Леля, я тебя прошу, не пили ты его. Глянь, постарел старый опер без дела. Я его вылечу, только не пили.

– Сам такой, – буркнула она в ответ. – Ватрушек Шерифу не забудь взять.

Вышли в ночь. Лужи прихватило морозцем. От предложения Каменева подвезти его до дома Евгений решительно отказался, поехал в метро.

Шериф дрых, как сурок. Даже приветствие забыл пролаять спросонок.

– Cher ami, venez‑vous? Voulez‑vous me dormer votre bras?[3] – спросил хозяин, сняв с вешалки поводок и застегивая ошейник.

С переменной скоростью побежали по кругу. Такие пробежки помогали чувствовать форму, что было необходимо особенно сейчас, когда от пустякового поручения явственно повеяло керосином.

После вынужденной разборки с Чалым он твердо решил не влезать в это дело глубже, чем поручено Клиентом. Акционерное общество, сходка главарей на даче, клановые группировки, странный груз под особой охраной в станционном пакгаузе – все это могло завести бесконечно далеко. Швец еще в прошлом году рассказывал, что 81 процент всех российских акций принадлежат криминальным структурам. Акции «Руна», несомненно, были из их числа: химические заводы, поставляющие продукцию за рубеж, – не фунт изюма. Дела подобного рода новизной не отличались, но затягивали по уши, как болото, это Евгений знал по собственному опыту. Но на этот раз – все! Ему платили за другое, за то, что надлежало завершить к семнадцати часам понедельника, когда истекали оговоренные трое суток.