— Так, я совсем запутался, зачем этим каторжникам устраивать пожар в моем доме, да еще и камни в окно кидать? — я помотал головой.

— А вот про это я хотел вам сказать, ваше высочество, — мы все повернулись в сторону Вяземского, который протянул руку и потер лоб, еще больше размазав по нему сажу. — Я ведь нашел кое-что в архивах, только не знаю, насколько это важно.

— Говори, не томи, — я согрелся и уходить с чистого воздуха, который бодрил мозги уже не стремился.

— Я в архиве нашел допрос Ваньки-Каина, точнее, донос, который почему-то никто не принял во внимание. Просто подшили к его делу и всех делов. Но меня он почему-то задел, да еще и вы, Василий Иванович, просили обращать внимание, ежели на этих личностей, где наткнусь, — он наморщил лоб, я как бы мне не хотелось вытрясти из него информацию, приходилось сдерживаться. Наконец, Вяземский снова заговорил. — В доносе том говорилось, что в игорный дом Ваньки как-то зашли двое, и он случайно услышал отрывок их беседы. Но говорили они не на русском языке, поэтому только имя одно Ванька и разобрал — Бестужев.

— Да кто у него в притоне встречался-то? — не выдержав, поторопил я его.

— Так ведь известно кто, Антонио Отто Ботта д’Адорно и граф Сигизмунд Чернышевский, а что, я разве не сказал? — я покачал головой. Нет, не сказал. А вечер-то совсем перестает быть томным.

— Василий Иванович, — я серьезно посмотрел на Суворова. — Я хочу присутствовать на дознании Турка. Это возможно? — он кивнул в знак согласия. — Отлично, тогда, не будем терять время, — и я пошел в ту сторону, куда люди Суворова утащили пленного бандита.

Глава 19

— Господин Ботта, — я радостно улыбнулся и махнул рукой, приглашая австрийца пройти в большую бальную залу Лефортовского дворца, совершенно не пострадавшую во время пожара. Надо сказать, что переезжать обратно в Кремль, который просто ненавидел всеми фибрами души, я отказался наотрез, и вот уже целый месяц вынужден был жить в локальном хаосе, возникшем в связи с восстановлением дворцового крыла, сильно поврежденного, больше даже от взрыва, чем от огня. К счастью, повреждения обошлись исключительно тем крылом, где расположился в свое время архив Сыскной экспедиции. Большая часть архива все же сгинула в огне, но даже той малой части, что удалось спасти, хватило, чтобы раскрутить это воистину странное дело до самого конца. Наверное, это произошло благодаря тому, что тушившие огонь секретари Сыскной экспедиции каким-то шестым чувством знали, что именно нужно вытаскивать с риском для жизни из охваченной огнем комнаты, в которой и располагался в то время архив.

— Мне передали просьбу вашего высочества о том, что вы хотите меня видеть, и я сразу же помчался к вам, чтобы выполнить эту невинную просьбу, — Ботта улыбнулся кончиками тонких губ, но глаза оставались холодными и колючими. Он изучающе смотрел на меня, словно прикидывая, как именно можно меня использовать в своих далеко идущих планах. — Могу я поинтересоваться, в чем заключается причина столь странного, надо сказать желания, лицезреть меня, ваше высочество?

— О, вы, наверное, знаете, ну конечно же вы знаете, об этом все знают, даже здесь в Москве, что с придворным танцмейстером произошло небольшое несчастье, он совершенно случайно, я бы даже сказал на ровном месте, сломал ногу. Бедняга так и не оправился, знаете ли, — я сокрушенно покачал головой. — Тетушка относится к нему с определенной симпатией, и не хочет пока подбирать нового, надеясь, что господин Лоуди все-таки поправится, и сумеет вернуться к выполнению своих обязанностей. Но, проблема в том, что скоро состоится коронация, — я так тяжко вздохнул, что в мою сторону посмотрели Сафонов и Румянцев, усиленно делающие вид, что их не интересует, о чем я там говорю с послом.