Мирян никогда не интересовали такие тонкости. Они обращали свои молитвы к целым когортам богов или просто к тем, которые бодрствовали и могли их услышать. Это увеличивало шансы молящихся на внимание небес.

Стеррен понял, что он не только не может назвать ни одного имени, но и не в состоянии правильно выговаривать те, которые только что узнал от Агора. Коннед получался, хотя и с трудом, дифтонг в имени Унниель почему‑то сипел, о сдвоенное "р" у Моррна юноша только зря ломал язык.

– А кто из этой троицы может прийти к нам на помощь?

– Да в общем‑то никто, – спокойно ответил Агор. – Моррн совершенно бесполезен, он умеет только отслеживать генеалогическое древо. Вот если бы вы хотели узнать детское прозвище вашей прапрабабки или дату рождения троюродного брата, – это, пожалуйста. Аристократия Семмы, одержимая своей семейной историей, часто пользуется его услугами. Но война совершенно не входит в его компетенцию.

– А Коннед? – спросил Стеррен, не решаясь произнести имени Унниель.

– Если вы регулярно приносите ему жертвы, он обеспечит вас по ночам сверхъестественно ярким светом и согреет холодной зимой. Правда, в Семме даже зимой трудно замерзнуть.

– И...

– Думаю, что Унниель – наша единственная надежда. Она постоянно поддерживает связь с другими богами, и иногда ее можно уговорить передать им просьбу. Я нашел вас только потому, что упросил Унниель связать меня с ее братом Айбемом. Я знаю молитву, обращенную к нему, но она почему‑то не работает, поэтому в особых случаях приходится действовать через Унниель. Айбем – бог информации. Нет вещей, которых он бы не знал. Но вытащить из него необходимые сведения так же сложно, как поймать черную кошку в темной комнате. Кстати, Унниель умеет разговаривать с мертвыми – не со всеми, но с некоторыми.

– Боги информации? Не могли бы Унн... Унниель или Айбем сказать нам, как избежать войны?

– Не знаю, – пожал плечами Агор. – Возможно. Ужасно обидно, что мне никогда не удаётся получить ответа от Пискор Великодушной. Она дает советы, снабжает водой и пищей. Эта богиня незаменимая помощница для осажденных.

– Бесспорно, – согласился Стеррен.

Оба замолчали, погрузившись в унылые размышления.

Стеррен обдумал услышанное и решил, что к богам обращаться не стоит.

Единственное, что ему осталось, – это попытаться найти действительно могущественного мага и купить у него нужное чудо. Агор для этого решительно не подходит.

– Скажите, Агор, – осторожно начал Стеррен, – есть ли в Семме другие теурги?

– Нет и это очень плохо, потому что мне не с кем обсудить профессиональные вопросы.

– А как насчет представителей иных магических школ? Вам что‑нибудь известно?

– Конечно! Получив эту работу, я, естественно, стал искать потенциальных конкурентов. Оказалось, что беспокоиться нечего.

Услыхав это, Стеррен с трудом подавил стон. Теург между тем продолжал:

– В Семме есть несколько гербалистов и парочка местных шаманов, которые здорово смахивают на шарлатанов. Есть два чародея: один – помощник на королевской кухне, другой живет в деревне на востоке. Тот, который в замке, кажется, был учеником деревенского. – Немного помолчав, Агор добавил: – Сколько здесь ведьм, точно не помню. Возможно, четыре или пять. Все они живут в деревнях.

– Как насчет колдунов, демонологов, ворлоков или... других?

– Демонология, естественно, запрещена. Колдовство тоже – его активно использовали северяне во время Великой Войны. Убежден, что колдунов в Семме нет.

– А ворлоки?

Теург недоуменно взглянул на военачальника:

– А что такое ворлоки?

– Еще одна разновидность магов, – объяснил Стеррен.