В хижине прямо на полу, скрестив ноги, сидели несколько человек. Один был с косматой копной волос и в жуткой бело‑красной маске. Человек этот негромко, но мелодично постукивал в барабан, то и дело закатывая глаза и шевеля толстыми губами. У второго негра не было руки и ноги. Негр был тосклив и хмур. Третий, похожий немного на негра губами и приплюснутым носом, был совсем не негр. Он был белым, загоревшим до черноземной густоты.

Лженегр что‑то строго выговаривал настоящему чернокожему, который не выпускал из рук барабана. Красно‑белая жуткая морда покорно кивала.

– И больше никаких жертв, – донеслось до Ильи Константиновича. – Никаких, ты меня понял? Странное дело, говорили на русском языке.

– Посмотри на Бумбу, – продолжал непонятный белый. – Вот до чего его твои игры с крокодилами довели! Урожай тот же, а у человека ни руки, ни ноги.

– Это не из‑за меня, – сказал негр в маске. – Это из‑за Бумбы. Кто же по частям жертвы приносит? Вот если бы крокодилы его всего съели, то у нас и буйволицы молока бы вдоволь давали, и хлебное дерево три раза в год родило. А он что? Даст полруки откусить, а потом орет, как больной слон, на всю саванну.

– Я сказал, – нахмурился старший. – Еще одна конечность, и ты у меня сам живцом станешь. Ты меня понял, Не‑негро?

– Понял, – хмуро и неохотно сказал Ненегро. – Как тебя не понять, о великий Председатель!

Тут Председатель повернулся к выходу и увидел пигмея .Мголо Нголо и не известного ему белого человека.

– А это еще кого ты мне притащил? – недовольно спросил пигмея Председатель.

– Здравствуйте, – сказал Илья Константинович, делая шаг вперед. – Собственно, я из России…

– Журналист? – Лицо Председателя исказилось гневом. – Погоди, Ненегро, кажется, сейчас тебе будет работа!

– Я предприниматель, – сказал Русской. – Кажется, вы меня неправильно поняли.

– Жулик! – сказал Председатель. – Хватай его, Ненегро! Вот тебе жертва! Посмотрим, будет ли с ней богаче наш урожай!

Илья Константинович Русской и опомниться не успел, как его свалили на землю умелой подсечкой и спеленали крепким травяным канатом.

– И сюда добрались! – гневно сказал Председатель. – Ладно, в России вы все прихватизировали, теперь уже и до свободной Африки добрались?

Недоразумение выяснялось долго и по‑африкански неторопливо.

Наконец Ненегро с сожалением развязал Илью Константиновича, а председатель в знак примирения подарил ему зуб не известного науке животного Тама Гочи.

– Извини, брат, – похлопал он Русского по плечу. – Вижу, что ты наш, можно сказать, селянин. А я уж было тебя за последователя Чубайса принял!

Илья Константинович Русской и в самом деле был ярым поклонником Анатолия Борисовича Чубайса, но признаваться в этом Председателю, естественно, не собирался ввиду такой явно выраженной недружественной реакции последнего на деяния рыжего приватизатора.

Постепенно разговорились. Мголо Нголо достал было большую сушеную тыкву с «жеванкой», но Председатель остановил его небрежным жестом, и место на столе занял про зрачный стеклянный поплавок рыболовецкой сети, наполненный кристально чистой жидкостью, пригубив которую, Илья Константинович немедленно признал превосходный арбузный самогон.

– Вот так и живем, – сказал Председатель. – Эй, Ненегро, тащи, брат, закуску. Только смотри не оплошай, среди нас последователей Бокассы нет!

Глава 18

Застолье располагает к беседе.