– Парсис! Ведь ты был отправлен в Ясеневый лес! Отчего ты здесь?

– Не мне отвечать на этот вопрос, шан’до, – почтительно отвечал Парсис, от усталости явно едва державшийся на ногах. – Этого права более чем заслуживает другая.

Более Малфурион не стал расспрашивать ни о чем. Парсис повел его в тот зал, где еще недавно, вскоре после того, как Джерод доставил жену в Дарнас, покоилось тело Шаласир.

Изнутри слышались голоса – голоса жриц за молитвой. Верховный друид покосился на Парсиса. Ночной эльф был очевидно встревожен. Сомнений не оставалось: с тех пор, как Малфурион покинул храм, дела изменились к худшему.

Когда они переступили порог, Тиранда, молившаяся Матери Луне во главе четырех старших жриц, оглянулась на них. Свет Элуны озарял не только ее со жрицами, но и кого-то еще, лежавшего на возвышении между ними.

Ни слова не говоря, Малфурион подошел к супруге.

– Ее зовут Арадрия Летящая в Облаках, – склонившись к нему, прошептала Тиранда. – Это гонец из Ясеневого леса.

– Раненый гонец?

Такой поворот событий Малфуриона отнюдь не обрадовал.

Верховная жрица раскрыла было рот, но Часовая неожиданно застонала. Ресницы ее затрепетали, веки приподнялись. Оглядев обоих, она, наконец, остановила взгляд на Малфурионе.

– Верх… верховный друид… значит, ты уже знаешь…

Часовая с великим трудом повернулась к нему, открыв взору длинную, скверного вида рану поперек верхней части туловища. Насколько Малфурион мог судить, жизнь ее до сих пор сохраняло разве что чудо. Да, тело Часовой украшали и прочие раны, помельче, но эта, огромная, явно была самой худшей.

– И, будто в насмешку, нанесена ее собственной глефой, – прошептал Парсис в его другое ухо. – Упала на клинок во время схватки с несколькими орками. А прежде, чем это случилось, прикончила, по меньшей мере, двоих.

– Что она делала в землях орков? И зачем доставлена сюда?

– Дело было не на орочьей территории. Она летела в Дарнас со срочным донесением от командира Халдриссы.

Ища подтверждения этим жутким известиям, верховный друид вопросительно взглянул на Тиранду. Та скорбно кивнула.

– Они… они пробрались к нам в тыл… – прохрипела Арадрия, очевидно, прекрасно все слышавшая, несмотря на тяжелое состояние.

– Ты должна отдохнуть, – посоветовала ей верховная жрица. – Твоя сила и твердость воли помогут выздоровлению так же, как и благословение Матери Луны.

Арадрия отчаянно закашлялась. Кровь брызнула на платье Тиранды, но та даже не попыталась ни отодвинуться в сторону, ни утереть брызги. В эту минуту ее заботила только судьба вестницы.

– Я м-молилась ей… лежа там, угасая, – кое-как выговорила Часовая. – Просила: дай срок выполнить д-долг, а после я… с радостью… уйду из жизни. И М-мать Луна услышала… эту м-молитву.

– Я нашел ее, когда разговаривал с лесом к западу от нашего аванпоста, – пояснил Парсис. – Деревья тревожились насчет какого-то происшествия, случившегося неподалеку. Я начал обыскивать окрестности… и вот, наткнулся на нее.

Друид быстро описал, как обнаружил тела. Рядом с Арадрией он нашел четверых убитых орков, причем два тела были разорваны на части в манере, которая могла означать лишь одно: оба пали жертвами гиппогрифа.

– Б-бедняга Ураган, – пролепетала Арадрия. – Он был таким верным другом…

Тут Часовая снова закашлялась, и Тиранда дочиста вытерла ее губы лоскутом ткани.

– Я сделал для нее, что мог, но она слишком уж долго истекала кровью, – с немалым стыдом сказал друид.