-  Очень просто. Все это подстроил Вошин.

    -  Как так? - округлил глаза Иван. - Нешто можно такое устроить? Он что, и волка оживил?! Ну, ты, ваше благородие, и скажешь!

    -  Зачем кого-то оживлять! Думаю, дело было так: когда его заперли в холодной, то поставить охрану никто, и мы с тобой в том числе, не догадались…

    -  Его же на замок закрыли! - возразил, было, солдат, но тут же скривил огорченно лицо и почесал затылок. - Думаешь, привратник выпустил?

    -  Может быть, и он, я за ним уже послал, придет - проверим. А вообще-то выпустить мог кто угодно, любой, у кого был ключ.

    -  А откуда там волк взялся?

    -  Его могли посадить той же ночью. В этом мы еще разберемся.

    -  Выходит, что он даже бабу свою не пожалел, отдал на растерзание?

    -  Ну, такие люди, как Иван Иванович, если их прижмет, обычно никого не жалеют. Только думаю, зверь загрыз не его любовницу, а женщину, которая пропала в селе, ту, о которой говорил Тимофей.

    -  Неужто тетку Зинаиду ирод сгубил! - ударил себя по колену кузнец, внимательно слушавший и пытающийся вникнуть в суть не совсем понятного ему разговора.

    -  Скорее всего. Мы ведь решили, что погибла эта, как ее там зовут - Аграфена Михайловна - по остаткам платья, а его могли просто подбросить.

    -  Волк-то больно лют оказался! Может, и вправду оборотень?

    -  Ты оборотней раньше встречал?

    -  Не приходилось.

    -  Вот видишь! Выходит, про них знает только Костюков, а он волхв, это что-то вроде шамана, - непонятно для чего уточнил я, - да, к тому же, у него, после заточения и голода, могло немного снести башню.

    -  А куда сам-то волчара делся? - продолжал вяло упорствовать Иван, потом сам же и развил тему. - Думаешь, его Вошин с подручными и утащили, а землю табаком или еще чем засыпали, чтобы собаки след не взяли?

    -  Ловок шельмец, - с нажимом сказал кузнец, - только и мы не лыком шиты! Из-под земли супостата достану!

    -  Постараемся, - пообещал я, - а пока нужно узнать, какие места в здешней округе имеют плохую славу, куда крестьяне больше всего боятся ходить. Если у Вошина есть убежище, то именно в таком месте.

    -  Да, дела! - протянул Иван. - Коли все это верно, то, могу сказать, востер ты, Алексей Григорьевич! Зело востер!

    -  Ну, честно говоря, мне так не кажется. Был бы востер, сразу бы разобрался, а не рыскал попусту по лесам и долам. Да и не сам я на эту мысль наткнулся, один добрый человек подсказал.

    В этот момент в дверь постучались, и в комнате появился милейший управляющий. Он вежливо поздоровался только со мной, демонстративно не обратив внимания на простолюдинов.

    -  Ты, батюшка, за сторожем Митричем посылал?

    -  Я, Кузьма Платонович.

    -  Нет его, голубь мой сизокрылый, отпросился со двора к куме в деревню Змеевку.

    -  Тогда нужно за ним отправить кого-нибудь, у нас к нему вопросы есть.

    -  Кого послать-то? Люди все при деле, да и лошади после вчерашней облавы не отдохнули. Если в разумении пребыть, то послать-то форменно некого. Может, Ваньку Сивого, так у него баба недужит… Все грехи наши, говорил я ей: Фекла, ты того, этого, не ешь столько сладкого… Ан, нет, кажный своеволие имеет. Вот ты, Тимофей, - обратился он к кузнецу, - имеешь свое своеволие, а ты покайся, да смирись!

    -  Вы, Кузьма Платонович, не плохих ли грибочков утром поели, что-то вас глючить начинает, - прервал я его словесный бред.