Други‑товарищи посмотрели на меня, затем друг на друга и рассмеялись.

Так есть же с чего... Переход из мира в мир сопровождается изменением всего переносимого в соответствии с местными условиями. Одежда тоже претерпевает изменения, стараясь соответствовать если не моде, то хотя бы возможностям текстильной промышленности и назначению детали гардероба. Вы можете представить на улицах этого сказочного городка человека в космическом скафандре? В принципе в сказке все возможно... Но тут вам не сказка, здесь вам законы иные, пусть и сказочной, но реальной жизни. Не может ходить по улицам Царьграда космонавт – и все тут. Не берусь предположить, во что трансформируется скафандр, а для практических опытов нет ни возможности, ни желания, но вот результат превращения некоторых модных в начале двадцать первого века вещей стоит прямо перед моими глазами. И теперь‑то я понимаю, отчего остолбенели царские стражники. Для начала (воспитание требует пропустить вперед женщину) попытаюсь описать наряд Натки. Первое, что приходит на ум, – это сказка про сиротку, которой царь поставил неразрешимую задачку: чтобы в гости к нему и пришла, и приехала, чтобы голая была и в одежде, и что‑то там еще с подарком. Она и заявилась на козе, в сеть рыбацкую замотанная... Но ей‑то было всего семь годочков... Что‑то подобное произошло и с Наташей – ее более чем короткая юбочка и полупрозрачный топик трансформировались соответственно в кружевные панталоны из далекого Парижу и в кусок паутины, весьма сомнительно укрывающий бюст подруги от посторонних взглядов. Добавьте к этому кожаные лапти на босу ногу и лукошко в руках.

– Прикольно, – только и сказала она.

С одеянием Данилы тоже произошли изменения, не столь кардинальные, но тем не менее... Стоит передо мной здоровяк в обрезанном по пояс плаще и в лихих казацких шароварах. Ну нет в этом времени спортивных костюмов...

– Так идти к царю нельзя... – решил я.

– Ну почему же? – осматривая свой новый наряд, произнесла Ната. – По мне – так очень даже ничего...

Отворив крышку моего одежного сундука, мы принялись выуживать оттуда рубахи и штаны. Ната лишь носик сморщила.

– Оно же все колючее...

– А что делать?

Данила выбрал себе самую большую из моих рубашек, остальные просто не выдержат напора его плеч, решив оставить колоритные штаны. Ната, просмотрев содержимое сундука во второй раз, лишь тяжело вздохнула.

– Ладно, осознал, раскаялся, – сказал я, признавая свое упущение. – Останешься здесь, а мы к царю, потом постараемся что‑нибудь тебе прикупить. А пока, вон, в простыню завернись...

– Вот так всегда.

– Что поделаешь – такова ваша женская доля.

Часть VI

КТО ИЩЕТ, ТОТ ВСЕГДА НАЙДЕТ

ГЛАВА 34

УНЕСЕННЫЙ ВЕТРОМ ИЗ‑ЗА СОБСТВЕННОЙ ГЛУПОСТИ

Оставь одежду – всяк сюда входящий.

Надпись у входа в ад, после очередного

кислотного дождя, слегка разъевшего краску

Огромное море бушующей магмы жадными языками пламени тянется к раскаленному небу, на алой, до боли яркой палитре которого мерцает пара глаз. Загадочно раскосых, с сияющими в непроницаемой черноте зрачков багровыми искорками. Они с холодной заинтересованностью изучают бескрайние просторы колышущейся багровой лавы и затерянный среди этой потрясающей бесконечности крохотный островок твердой земли. Аспидно‑черная плита непонятного происхождения шириной не более десятка метров и вдвое больше длиной.

Пылающие небеса пронзает белый луч света и, отразившись от гладкой поверхности плиты, на черной поверхности которой тают даже отблески пламени, исчезает в небытии. А на месте соприкосновения тьмы и света появляется крохотная фигурка человека. Он испуганно озирается и в недоумении поднимает глаза вверх.