|
Отсюда и фамилия. – Только он – последний, – вставил Джейк. – Ты этого знать не можешь, сладенький, – улыбнулась ему Сюзанна. – У него не было обручального кольца, – объяснил Джейк, и Сюзанна кивнула, похоже, убе-жденная этим доводом. – Возможно, когда-то множество Торенов владели множеством участков на Манхэттене, – продолжил Эдди, – но те дни канули в лету. И теперь «Сомбра корпорейшн» от розы отделяет только один, практически разорившийся толстячок, который изменил свою фамилию. Он… э… как называется человек, который любит книги? – Библиофил, – ответила Сюзанна. – Да, один из них. Джордж Бьонди, возможно, не Эйнштейн, но одну умную фразу, когда мы подслушивали, произнес. Насчет того, что у Тауэра не настоящий магазин, а дыра, куда он бросает деньги. В наших краях, Роланд, случившееся с ним – обычное дело. Когда моя мать видела в теле-визоре какого-нибудь богатого парня, скажем Доналда Трампа… – Кого? – спросила Сюзанна. – Ты его не знаешь, в шестьдесят четвертом, он был мальчишкой. И это неважно. Так она го-ворила: «Интересно, какими будут его внуки». В Америке внуки частенько разбазаривают нажитое дедами. – Итак, мы имеем этого Тауэра, и он, в своем амплуа, тот же Роланд… последний в роду. Продает что-то из принадлежащей ему недвижимости здесь, что-то там, платит налоги, платит за дом, оплачивает расходы и докторские счета, покупает книги. Да, я все это выдумываю… да только, кажется, на самом деле все так и есть. – Точно, – кивнул Джейк, в голосе слышалось благоговение. – Наверняка все так и есть. – Может, ты догадался об этом, – заметил Роланд. – А может, коснулся его мозга. Как, бывало, делал мой давний друг Ален. Продолжай, Эдди. – И каждый год он говорит себе, что уж теперь-то книжный магазин начнет приносить при-быль. Что нью-йоркцы узнают, какие хорошие у него книги, как их много, и повалят валом. В Нью-Йорке такое действительно случается. И вот тогда все у него наладится. Но в конце концов на продажу у него остается только одно: участок двести девяносто восемь в квартале девятнадцать в Бухте Черепахи. Два, восемь и девять в сумме дают девятнадцать, – вставила Сюзанна. – Никак не могу понять, то ли это что-то да значит, то ли синдром синего автомобиля. – Что такое синдром синего автомобиля? – спросил Джейк. – Когда ты покупаешь синий автомобиль, тебе начинает казаться, что вокруг полным полно синих автомобилей. – Только не здесь, тут ты их не встретишь, – улыбнулся Джейк. – Не здесь, – подал голос Ыш, и все посмотрели на него. Дни, иной раз и недели, Ыш ничего не говорил или повторял окончания слов. А потом вроде бы произносил что-то свое, озвучивал свои мысли. Но они не знали, так ли это. Наверняка не знал даже Джейк. «Точно так же мы не знаем наверняка и насчет числа девятнадцать», – подумала Сюзанна и потрепала путаника по голове. Ыш с довольным видом ей подмигнул. – Он держится за этот участок до последнего, – продолжил Эдди. – Черт, даже это жуткое здание, в котором расположен книжный магазин, ему не принадлежит, помещение он арендует. Джейк перехватил инициативу. – Когда магазин деликатесов «Том и Джерри» прекратил работу, Тауэр его срыл. Потому что какая-то его часть хочет продать участок. Эта часть говорит, что не продать участок может только безумец, – Джейк замолчал, думая о том, как некоторые мысли приходят глубокой ночью. Безумные мысли, безумные идеи, голоса, которые не желают замолкать. – Но есть и другая часть, другой го-лос… – Голос Черепахи, – вставила Сюзанна. – Да, Черепахи или Луча, – согласился Джейк. |
