|
– Возможно, это один и тот же голос. Голос, который говорит, что он должен изо всех сил держаться за этот участок, – он посмотрел на Эдди. – Как ты думаешь, он знает о розе? Иногда приходит туда, чтобы посмотреть на нее? – Срет ли заяц в лесу? – усмехнулся Эдди. – Разумеется, приходит. И, разумеется, знает. На каком-то уровне должен знать. Потому что угловой участок на Манхэттене… сколько он может сто-ить, Сюзанна? – В мое время стоил порядка миллиона баксов. В 1977 году… известно только Господу Богу. Три миллиона? Пять? Более чем достаточно для того, чтобы сэй Тауэр мог торговать книгами до конца жизни, при условии, что инвестирует полученную сумму в наиболее надежные бумаги. – Все это говорит о том, что продавать участок ему очень не хочется, – сказал Эдди. – Сюзи уже указала, что за свои сто тысяч «Сомбра» практически ничего не получила. – Кое-что они получили, – возразил Роланд. – Кое-что очень важное. – Вставили ногу между дверью и косяком, – пробурчал Эдди. – Правильно говоришь. А теперь, после того, как выйдет срок действия соглашения они по-шлют к нему Больших охотников за гробами. В версии вашего мира. Крепких парней. И если жад-ность и насущная необходимость ранее не заставили Тауэра продать участок с розой, то теперь, за-пугав Тауэра, они своего добьются. – Да, – вздохнул Джейк. И кто встанет на сторону Тауэра Может, Эрон Дипно. Может, никто. – Так что же нам делать? – Купить участок самим, – без запинки ответила Сюзанна. – Естественно. 5 На мгновение у потухшего костра воцарилось мертвая тишина, потом Эдди задумчиво кивнул. – Да, конечно, почему нет? У «Сомбра корпорейшн» нет исключительного права на покупку. Они, возможно, пытались включить в соглашение такой пункт, но Тауэр на это не пошел. Поэтому, ничто не может помешать нам купить этот участок. Сколько оленьих шкур мы сможем предложить? Сорок? Пятьдесят? Если он упрется, возможно, добавим несколько реликвий от Древних Людей. Вы понимаете, чашки, тарелки, наконечники стрел. Чтобы ему было чем занять гостей на коктейль-пати. Сюзанна с упреком смотрела на него. – Ну, хорошо, хорошо, – покивал Эдди, – возможно, нам сейчас не до смеха. Но мы должны смотреть правде в лицо. Мы – пилигримы с голым задом, разбившие лагерь в какой-то другой ре-альности, судя по всему, уже и не в Срединном мире. – К тому же, – добавил Джейк, – физически, как бывает, когда проходишь через одну из дверей, мы туда не попали. Они нас чувствовали, но в принципе мы оставались невидимками. – Давайте рассматривать все проблемы по очереди, а не скопом. Если говорить о деньгах, у меня их предостаточно. При условии, что мы сможем до них добраться. – И сколько их у тебя? – полюбопытствовал Джейк. – Я понимаю, это невежливо, моя мама лишилась бы чувств, услышав, что я задаю такой вопрос, но… – Полагаю, мы прошли слишком долгий путь, чтобы волноваться о вежливости, – ответила Сюзанна. – Но дело в том, сладенький, что точно я этого не знаю. Мой отец сделал несколько изо-бретений в области стоматологии, что-то связанное с коронками, на которые потом продавал лицен-зии. Он основал компанию, «Холмс дентал индастрис», и до 1959 года сам управлял финансовыми потоками. – Того самого года, когда Морт столкнул тебя под колеса поезда в подземке? – спросил Эдди. Она кивнула. – Это произошло в августе. А шестью неделями позже у отца случился инфаркт, первый из многих. Частично причина, возможно, в волнениях, связанных со мной, но, думаю, только частично. Он просто горел на работе, попадал там с утра и до ночи. – Твоей вины в этом нет, – заверил ее Эдди. |
