– Не дождавшись церемонии коронации?

– Корональ любезно позволил мне уклониться от присутствия на ней, учитывая длительность предстоящего мне путешествия. Ведь я уже три года не был дома. Лорд Корсибар считает, что я сделал ему хорошее предложение: показаться в Зимроэле как раз в это время и рассказать о том, что здесь случилось. Вы же понимаете, что Корсибара не так уж хорошо знают на других континентах, и я должен сообщить моим людям о его достоинствах.

– Что вы и сделаете в высшей степени лояльно, вложив всю душу и сердце, – сказал Престимион. – Ну что ж, пойдемте. Я предлагаю вам попробовать вино последнего урожая, а также еще два‑три вина постарше. Позапрошлым вечером у нас был здесь грандиозный банкет; участвовали Олджеббин, Гонивол, Сирифорн и я. Жаль, что вы не смогли принять в нем участие.

– Я так и подумал, что тот человек, который встретился мне недалеко отсюда, был Гонивол.

– Мы провели очень интересный вечер.

– Интересный? С этими тремя? – Дантирия Самбайл закатился презрительным смехом. – Но, полагаю, в вашем положении для вас хороши все друзья, которые решатся побывать у вас. – Он подозвал одного из слуг и что‑то прошептал ему на ухо.

Тот опрометью бросился прочь и мгновение спустя вернулся вместе одним из членов свиты прокуратора, худощавым, смуглым, горбоносым, одетым в обтягивающую одежду человеком. Престимион был уверен, что уже когда‑то видел его.

– Так где ваше вино, Престимион? – спросил Дантирия Самбайл.

– Самое лучшее – в подвале.

– Тогда – в подвал. Пойдем с нами, Мандралиска.

Мандралиска. Теперь Престимион его вспомнил. Дегустатор ядов, быстроглазый, одетый в зеленое боец на дубинках, благодаря которому Престимион выиграл пять крон у Септаха Мелайна. У него было злое лицо, мрачный и холодный взгляд, тонкие плотно сжатые губы и угловатые скулы. Дегустатор оценивающе смотрел на Престимиона, как будто прикидывал, насколько вероятно, что принц приготовил к приезду его хозяина смертоносный напиток.

Престимион почувствовал, как по его телу пробежала горячая волна ярости. И, несмотря на все усилия сдержаться, его голос прозвучал резко, как удар хлыста.

– Прокуратор, у нас нет необходимости в услугах этого человека.

– Он ходит со мной повсюду. Это мой…

– Да, дегустатор ядов. Мне уже говорили о нем. Вы настолько не доверяете мне, кузен?

Бледные щеки Дантирии Самбайла покрылись темно‑красными пятнами. – Это мой старинный обычай: всегда давать ему пробовать все, что я намереваюсь съесть.

– А мой старинный обычай – возразил Престимион, – открывать двери только перед теми, кого я хочу видеть. А таких людей я довольно редко травлю ядами.

Его взгляд, излучавший гнев, оскорбленную гордость и обжигающее презрение, встретился с глазами Дантирии Самбайла и долго не отрывался от них.

Ни тот, ни другой не говорили ни слова. Но затем прокуратор, видимо, сделавший в уме какие‑то расчеты, отвел глаза, улыбнулся и сказал мягким примирительным тоном:

– Ну что ж, Престимион. Я, конечно, не стану обижать моего дорогого родственника. Ради вас я позволю себе нарушить мой старинный обычай.

Он резко, как будто хотел ударить, махнул левой рукой, и дегустатор яда, бросив холодный вопросительный взгляд на своего хозяина и чрезвычайно недоброжелательно поглядев на Престимиона, скрылся. Двигался он, казалось, крадучись, но при этом очень быстро.

– Ну, а теперь, – провозгласил Престимион, как будто ничего не случилось, – в подвал! Я налью вам пару бокалов лучшего, что у меня есть.