– В таком случае, я покажусь вам очень тупым и прямолинейным.

– Ну и что! Не стесняйтесь, валяйте.

Ни для кого не являлось секретом, что Дантирия Самбайл был негодяем из негодяев. Но Престимион давно знал: хороший способ разоружить злодея – возможно, наилучший – состоит в том, чтобы раскрыть перед ним свою душу. Поэтому он решил быть полностью откровенным с прокуратором.

– Пункт первый, – сказал Престимион, – короналем должен был стать я. Никто, обойди хоть всю планету, не будет этого отрицать. Я лучший, специально подготовленный кандидат. Корсибару далеко до меня.

– А пункт второй?

– Переходим к нему. Короновав сам себя на глазах у всех, Корсибар совершил бесчестное, черное, богохульное деяние. Такие поступки неизбежно влекут за собой высшее возмездие. Возможно, если нам повезет, он сам быстро уничтожит себя вследствие своей собственную глупости и высокомерия: это очень плохое сочетание. Но может получиться и так, что он протянет достаточно долго, для того чтобы навлечь гнев Божества на всех нас, если мы безропотно смиримся с его властью.

– Гнев Божества… – повторил Дантирия Самбайл и весело подмигнул. – Так вы говорите о гневе Божества? Ах, кузен, а я‑то всегда считал вас рациональным человеком, скептиком!

– Каждый знает, что не вижу проку в волшебниках и тому подобной чепухе. В этом смысле я скептик, но это не значит, что я безбожник, Дантирия Самбайл. Я верю, что во вселенной имеются силы, которые наказывают зло. Мир пострадает, если Корсибар не встретит сопротивления. Даже отбрасывая мои собственные, личные амбиции, я считаю, что ради общего блага его обязательно следует остановить.

– Ах, – без выражения проговорил прокуратор, вздернув густые рыжие брови. И немного погодя повторил: – Ах. А что же гласит третий пункт?

– Первых двух достаточно с лихвой. Вот не прошло и двух минут, как вы все обо мне узнали. – Престимион налил себе вина и тут же наполнил придвинутый бокал Дантирии Самбайла. – Мои планы. Мои намерения. Даже мой символ веры. И как вы теперь поступите? Помчитесь к Корсибару, чтобы предупредить его?

– Вряд ли, – ответил прокуратор. – Я же не такая поганая скотина, чтобы выдавать тайные мысли своего родственника, которыми тот поделился со мною. Но вы поставили перед собой рискованную и трудную задачу.

– Но насколько она трудна, по вашему мнению? – спросил Престимион, покачивая в руке бокал и с глубоким интересом рассматривая налитое в нем вино. – Дайте мне самую реалистичную оценку. Не скрывайте от меня ничего.

– Я всегда был реалистом, кузен. Возможно, в чем‑то неприятным для многих человеком, но реалистом. – Прокуратор поднял руку и принялся загибать толстые пальцы. – Такой пункт, как вы это назвали бы: Корсибар владеет Замком, который почти неприступен и является объектом поклонения для народа по всей земле. Пункт следующий: контроль над Замком означает контроль над гвардией Замка. Еще один пункт: армия тоже с ним, поскольку армия – это громадное безголовое животное, лояльное к любому человеку, который наденет на голову корону, а сейчас ее носит Корсибар. И еще: Корсибар очаровательный парень, и народ в массе своей, похоже, восхищается им. И, кажется, последний пункт: он получил хорошее образование, всю жизнь изучал на практике обычаи, протоколы и бытовые установления Замка. В общем и в целом он, вероятно, станет вполне приличным короналем.

– В последнем пункте я с вами не согласен.

– Я и не сомневался в этом. Но я куда меньше, чем вы, верю в милосердие и мудрость Божества. Я считаю, что Корсибар может худо‑бедно справиться с задачей. Рядом с ним такие люди, как Олджеббин и Сирифорн, которые всегда смогут указать ему надлежащий путь, ну и лукавый маленький Фаркванор тоже проницательная бестия, нравится он вам или нет.