Они вместе спустились по лестнице в темные катакомбы.

– Там, наверху, вы упомянули о положении, в котором я нахожусь, – сказал Престимион, открывая бутылку и наливая вино. – Он уже почти полностью успокоился и теперь держался совершенно непринужденно. – И каково же мое положение, на ваш взгляд?

– Я бы сказал, что оно до неприличия неудобное. Корону утащили у вас из‑под самого носа, выставив дураком перед пятнадцатью миллиардами жителей планеты. – Дантирия Самбайл сделал добрый глоток и облизал губы. – Ну, по крайней мере, вас всегда прокормят виноградники! Вам не составит труда налить мне еще?

– Ну что, теперь, после первого бокала, вы доверяете мне больше? А что, если это яд замедленного действия?

– Тогда и вы, и я отойдем в мир иной в один и тот же час, – отозвался Дантирия Самбайл, – поскольку я видел, что вы пили то же самое, что наливали мне. Но я никогда не сомневался в вас, кузен.

– Тогда зачем был нужен Мандралиска?

– Я же сказал вам. Это моя привычка, мой старинный обычай. Простите меня, кузен, – с почти искренним раскаянием сказал Дантирия Самбайл, глядя на хозяина кроткими, как у блава, подернутыми влажной пленкой глазами. – Если это яд, то самый изумительный на вкус из всех, которые когда‑либо видел мир. Умоляю вас, налейте мне еще глоток, ибо если он не убьет меня, то доставит мне несравненное наслаждение. – Прокуратор снова рассмеялся, подняв грубое, словно неумело вырезанное из твердого дерева лицо к склонившемуся над ним Престимиону. Когда его бокал вновь наполнился до краев, он, усмехаясь широкой варварской улыбкой, поинтересовался: – А где те трое ваших товарищей: похожий на паука франт, непобедимый фехтовальщик, большая обезьяна борец и этот трусливый маленький толагайский герцог? Я думал, что вы неразлучны с ним.

– Они ушли на охоту. Вы же знаете, что нас не предупредили заранее о вашем прибытии. Но они вскоре присоединятся к нам. Ну а мы тем временем можем поговорить по‑родственному, без любопытных ушей ваших лакеев. – Престимион поднял бокал и несколько секунд рассматривал вино на просвет. – Вы сказали, меня выставили дураком. Но так ли это? Неужели я действительно кажусь всему миру таким глупцом? Вы же знаете, что меня ни разу не называли официально наследником престола. Корсибар действительно украл корону, это факт, но можно ли утверждать, что он украл ее у меня?

– Если вам так приятнее, кузен, будем говорить, что он украл ее из воздуха, – сказал Дантирия Самбайл. Он поднялся и сам налил себе еще вина. Стоя рядом с Престимионом, он выглядел угрожающе. Это впечатление создавалось не столько благодаря большому росту гостя, сколько из‑за массивности его туловища, твердо покоившегося на широко расставленных ногах. Он уже раскраснелся от выпитого, отчего его бесчисленные ярко‑оранжевые веснушки не так сильно бросались в глаза, зато удивительные аметистовые глаза выделялись на этом фоне еще сильнее. Но цепкий взгляд этих глаз сказал Престимиону, что прокуратор все еще практически трезв, хотя и старается казаться опьяневшим. А гость веселым, почти дружеским тоном вновь обратился к нему: – Ну, и каковы ваши планы, Престимион? Вы, наверно, постараетесь скинуть Корсибара с его насеста, не так ли?

– А я‑то сам надеялся услышать от вас совет на этот счет, – спокойно ответил Престимион.

– Значит, у вас есть какие‑то планы?

– Не планы. Намерения. Даже не намерения, а возможные намерения.

– Которые потребуют возможной армии и мощных возможных союзников.

Выпейте со мной, кузен, не сбивайтесь с ритма и не вынуждайте меня опустошить ваши погреба в одиночку! Откройте мне, что у вас на сердце и под сердцем, дорогой Престимион!

– Вы думаете, этот будет мудро с моей стороны?

– Я вверяю вам свою единственную жизнь, когда пью ваше вино.