– Никаких достоверных сведений у нас нет, – ответил Септах Мелайн, – только рассказы из вторых и третьих рук. Нам сообщили, что он в удовлетворительном состоянии, но этим, с позволения сказать, новостям уже несколько недель. В последнее время к нему никого не допускали.

Прокуратор тяжело облокотился на стол, подпирая кулаком свой розовый пухлый подбородок, а другой рукой медленно погладил свой высокий выпуклый сверкающий лоб. Затем он знаком попросил еще вина. Ему сразу же налили бокал до краев. Мандралиска отпил небольшой глоток; Дантирия Самбайл одним жадным большим глотком влил в себя остальное. На лицах братьев Престимиона без особого усилия можно было разглядеть неудовольствие и даже отвращение.

Наконец он все же соизволил заговорить.

– Вы трое – любимые из его приближенных, а вы трое, – он обвел кислым взглядом Тарадата, Абриганта и Теотаса, – его братья. И вы, все шестеро, сидите здесь, в замке Малдемар, ничего не предпринимая. Почему? Почему вы не отправились в Замок, чтобы наполнить его протестами по поводу отвратительных условий, в которых содержат принца Престимиона? Септах Мелайн, я никогда не слышал, чтобы кто‑то обвинил вас в недостатке храбрости. Или хитрости, герцог Свор.

– Мы дожидались вас, – ответил Септах Мелайн. – Вы – недостающий кусок в нашей мозаике. Если бы мы отправились туда сами, то были бы закованы в кандалы быстрее, чем вы успели бы выпить бокал малдемарского вина, так как все мы, как вы верно заметили, лишь более или менее заметная часть окружения Престимиона. Но вы не входите в ничье окружение. Дело здесь не в храбрости и не в хитрости, Дантирия Самбайл, а в одной только силе. Лишь вы один обладаете силой, которая заставит Корсибара смягчиться. Я говорю о преданной вам армии в Зимроэле.

– Ах! – без выражения воскликнул прокуратор. – Так, значит, это моя задача? В общем‑то я подозревал это. Но, по крайней мере, вы пойдете со мной?

– Если вы находите, что так будет лучше, то, конечно, пойдем, – ответил Септах Мелайн.

– Ну тогда собирайтесь, вы, трое, – скомандовал Дантирия Самбайл, указывая на Септаха Мелайна, Свора и Гиялориса.

– А мы? – с затаенной обидой в голосе спросил Абригант.

– Думаю, что это ни к чему. Ваше дело оберегать замок Малдемар и готовить его к возвращению вашего брата. Начинайте собирать людей вашего города и настраивайтесь на возможное сражение.

– Сражение? – в один голос возбужденно переспросили Септах Мелайн и Гиялорис. Свор промолчал, но его глаза под густыми бровями на мгновение подернулись задумчивой пеленой.

– Да, сражение. Если Корсибар не выдаст нам Престимиона добровольно, то мы заберем его силой. Вы же знаете, что масло, в которое попадет искра, легко может загореться. – Прокуратор хищно усмехнулся. – Мне нужно тридцать сильных мужчин, умеющих держать оружие, из числа ваших людей, – сказал он Тарадату и Абриганту, – и я хочу, чтобы они оделись в те же ливреи, что и моя свита.

– Люди Малдемара в цветах Ни‑мойи? – возмущенно ощетинился обычно задумчивый Тарадат. – Как мы можем допустить такое?

Рослый пылкий молодой Абригант тоже разгневанно вскочил с места.

Дантирия Самбайл махнул своей широкой, похожей на лопату рукой.

– Успокойтесь, кузены, успокойтесь. Я не собираюсь посягать на чьи‑либо права. Я хочу всего лишь добиться освобождения вашего брата. Выслушайте меня: здесь со мной семьдесят шесть моих собственных людей. Вы даете мне еще тридцать, и отряд уже начинает производить впечатление внушительной силы, во всяком случае, становится таким, чтобы Корсибар не мог не заметить его.