|
– Было время, когда я хотела, чтобы королем был Корсибар, а не вы, и не потому, что я считала вас недостойным этого, а лишь потому, что жаждала видеть моего брата на троне. Это было непростительной ошибкой, и я сгораю теперь от стыда при мысли о той роли, которую сыграла во всем этом. Он все так же остается моим братом, и я все так же люблю его как сестра, но он не должен быть королем, Престимион, я с радостью объявлю вас королем перед всем миром, стоя рядом с вами, и приветствую вас как лорда короналя.
Ему показалось, что теперь он понял ее. – И какую же роль вы видите для себя, – спросил он, тщательно подбирая слова, – когда я взойду на трон Конфалюма? – Я была дочерью короналя и сестрой короналя, – ответила она. – Такого не могла сказать о себе еще ни одна женщина на всем протяжении нашей истории. А став супругой короналя, я еще сильнее обособлюсь от всех остальных. Со стороны Свора послышался негромкий полузадушенный вздох. Престимион тоже был ошеломлен ее прямотой. Здесь не было и намека на дипломатичную скромность, лишь прямо названная конечная цель. – Понимаю, – сказал он. – Союз в самом буквальном значении этого слова. – Сейчас он видел перед собой не утомленную долгим путешествием Тизмет, а блистающую великолепием Тизмет из Замка, одетую в прекрасное платье из тонкого белого атласа с блестящей золотой каймой под горлом, а затем, все так же перед его мысленным взором, высокие тонкие свечи вспыхнули ярче, просветив насквозь ее платье, и показали ее наготу: податливые упругие полушария грудей, плоский живот, стройные бедра… Душу его в этот миг охватил такой поток страсти, что Престимиону на мгновение показалось, что он вновь стоит под Мавестойской дамбой и на него опять обрушивается сметающий все на своем пути поток воды из озера. Затем он взглянул на Свора и встретил предостерегающий взгляд, заметил нахмуренный лоб друга. Свор, дамский угодник, так хорошо знающий все виды телесного и духовного влечения, явно хотел намекнуть ему, чтобы он остерегался магии тела этой женщины, которая вполне могла оказаться куда сильнее, чем самые мощные заклинания, известные могучему волшебнику Гоминику Халвору или любому из его коллег в царстве колдунов. Да. Вполне возможно. И все же… Все же… Повисшую тишину нарушила Тизмет. – Мой лорд, могла бы я попросить у вас час времени и ванну с теплой водой? И еще чтобы доставили чистую одежду, которая осталась в нашем сломанном парящем экипаже в соседней долине… – Конечно. Это будет сделано немедленно. Воспользуйтесь моей палаткой, Тизмет. – Мы уже послали людей к парящему экипажу за багажом, – сообщил Свор. – А также за леди Мелитиррой, которая осталась там. Престимион кивнул. – Прекрасно. – И, обратившись к находившемуся неподалеку коменданту лагеря Нилгиру Сумананду, распорядился: – Позаботьтесь, пусть леди Тизмет доставят все, чтобы она могла освежиться. Она совершила долгое и трудное путешествие. – И что вы будете делать, Престимион? – спросил Свор, когда все остальные разошлись. – А что, по вашему мнению, я могу делать? Что бы вы сами делали на моем месте? – Понимаю, – ответил Свор. – Кто мог бы устоять? – Он жалко, криво улыбнулся и негромко продолжал: – Не буду скрывать от вас, мой друг, что я сам влюблен в нее. Уже давно. Как, впрочем, наверно, все в Замке. Но, как подобает благовоспитанному подчиненному, я постараюсь удовлетвориться леди Мелитиррой. – Могло бы быть и хуже, – отозвался Престимион. – И впрямь, – Свор взглянул на палатку. – Вы не опасаетесь остаться с нею наедине? – Пожалуй, нет. |
