— Бабушка, а почему он в сугроб залез? — шёпотом спросила Аринка.

— Спать улёгся на зиму, — ответила бабушка Марфа. — Постелил себе листьев, веток помягче, да и спит.

— А что же он там ест?

— Ничего не ест. Нагулял жиру с осени — тем и жив. Да и что ему зимой в лесу есть? Ни ягод, ни мёду, ни сладких кореньев. Пропал бы с голоду. А так он лежит и спит. А кто спит, тот есть не хочет.

Они шли вниз по оврагу, разговаривали тихонько.

— Ну скажи ты, пожалуйста, а? Медведя закопал. — Бабушка Марфа покачала головой. — Ну никак не догадаться, что этот Старый ещё придумает!

В ответ на её слова сейчас же послышалось из кустов:

— Хе-хе-хе!..

— Понимаю, — сказала бабушка Марфа, — уже придумал. Глядите внимательней. Слушайте лучше.

Малыши под орешиной

И вскоре они услышали чьи-то жалобные, еле слышные голоса.

— Плохо… Очень плохо… Умрём…

Лёня бросился к орешнику, под которым кто-то плакал и собирался умереть.

— Остановись! — крикнула бабушка. — Не лезь туда!

Но Лёня уже сунулся под орешину. И сразу попятился. Он чуть не наступил на маленьких, совсем маленьких зайчат, которые сидели на подстилке из старых листьев. Зайчатки прижались друг к другу и тряслись от холода. Их почти занесло снегом.

Лёня хотел взять их в руки, но бабушка опять закричала:

— Не трогай! Отойди назад!

— Да ведь они замёрзнут.

— Отойди, говорю!

Лёня отошёл от зайчат. Но он никак не мог понять, почему бабушка так на него кричит?

— Их, наверно, зайчиха бросила, — сказал Лёня, — они же пропадут теперь!

— Не пропадут, — сказала бабушка, — мать накормила их и ушла.

— А почему ушла? — огорчилась Аринка. — Сидела бы с ними.

— Она знает, почему ушла, — ответила бабушка Марфа, — у неё следы очень пахучие. А ведь покормиться ей надо? Надо! И если она будет всё время к зайчатам бегать, так по её пахучим следам любой зверь зайчат сразу отыщет.

— Один раз покормила — и всё, — сказал Лёня, — а потом что? А потом с голоду умирать, да?

— Не умрут, — успокоила его бабушка Марфа. — У зайчихи молочко жирное, им надолго хватит. А потом побежит мимо другая зайчиха, так и она их накормит. Если твои следы ей не помешают.

— А если помешают? — с тревогой спросила Аринка. — Тогда и никакая зайчиха не придёт?

— Услышит, что человеком пахнет, то и не придёт, — ответила бабушка.

— И тогда — погибнут?

— Могут и погибнуть.

— Видишь, что ты наделал! — набросилась Аринка на Лёню. — А тоже — защитник слабых! Какой же ты защитник? Из-за тебя зайчата погибнут теперь!

— А что я, нарочно, что ли? — рассердился Лёня. — Знал я, что ли?

— Да, не знал! — кричала Аринка. — Ты и Медведя чуть не задушил, уселся ему на голову!

Этого Лёня уже не мог стерпеть. Он сжал кулак и подступил к Аринке:

— Ещё слово скажи!

— Вот и скажу!

— Скажи, что я нарочно!

— И скажу!

— Э-эх!.. — остановила их бабушка Марфа. — Если случилась ошибка, надо думать, как эту ошибку поправить, а не кидаться друг на друга с кулаками.