|
Одни говорили, что он зимует тут же в городе у своей кумы, горемычной и убогой солдатки; другие - что зимой он постоянно хворает и живет у каких-то раскольников-рыболовов. Никто не знал, откуда Зинец родом и также для кого собирал он остатки от огорода и вообще от своих заработков. Знали только, что он с невыразимым нетерпением и более всех жадно ожидал объявления правительства о воле, о которой тогда начинали все говорить. Сидя у куреня, Зинец видел, как в огород вошел Илья, как он, сурово озираясь, прошел между пустыми грядками, склонился через забор и стал осматривать опустелый двор Талаверки. Дед наставил к глазам ладонь, бросил семена и начал размышлять, кого бы это судьба занесла сюда? "Ни души! - думал между тем Илья, - вон кузницы, где ковали оси и шины, вон крыльцо и галерея дома... Туда входила Настя... Вон угол амбара; там в осенние длинные вечера мы часто сидели с нею... Вон окно ее комнатки... Пусто, ни души... Что сталось с ними? Неужели?... Илья оглянулся, оправился и тихо подошел к Зинцу. Дед узнал тут его сразу, но продолжал перебирать бобы, будто не видя его. - Здравствуйте, дедушка. - Здравствуй. Что тебе? - Узнали вы меня? - Что-то не помню. Чего пришел? Дай на тебя прежде посмотрю... Илья поклонился. - Дедушка Зинец! будьте милостивы. Скажите, куда девали вашего соседа? Голос Ильи дрожал. - Запрятали к бесу. В остроге сидит... вот что! - В остроге? Быть не может... господи! - Сидит с ним в остроге и его дочка, - прибавил дед, посматривая ласково на парня. Илья помертвел и зашатался. - А тебе-то они на что? - спросил Зинец. - Настя - моя невеста... Будто вы меня не узнали? Я Илья Танцур... Помните? - Невеста? так это ты, Илья? - спросил Зинец, грустно щурясь на Илью и осматривая его обрюзглое, заросшее волосами лицо, подбитые сапоги и порванную одежду, - опять воротился из своих мест? - Скажите же на милость, когда и как схватили каретника? Зинец покачал головой. - Слушай да помни, что я скажу тебе... Каретника выдали, выдал свой же брат земляк, какой-то христопродавец... Он знал, как добить его, и добил ловко, очень ловко... нечего сказать. Много лет я тут сижу на огороде, много годов знал Талаверку... Спокойно он жил тут, как пришел с дочкой из Молдавии. Все считали его молдаванином, и я сам ничего этого не знал. Вдруг получили тут в полиции бумагу из его настоящих мест. Нашлась, видишь ли, брат, его барыня... Кому-то захотелось крови его выпить. Ну, и выпил! По той бумаге сейчас наскочила на него полиция, хвать за его паспорт, а он поддельный. |
