|
.. Дамы с ужасом затыкали уши и поднимали глаза к небу. - Вся подкладка его характера, - пугливо ораторствовал какой-то приезжий в кабинете губернатора, - вся личность этого Ильи Танцура - двойник Разина. Это тот же меч божий! Как он нагло оскорбил посредника и как хладнокровно заколол станового! Чужие страдания его забавляют; великодушие ему незнакомо. - Ну, - перебил губернатор, - становой жив. - Пусть жив. А посредник? - От посредника я еще ничего не получал: видно, надеется и так успокоить околоток; а мешаться мне пока не позволяют инструкции... - Все так, все так. Но этот коновод - зло опаснейшее... Он уже устроил прямые и непрерывные сношения с окрестными губерниями; сорок пять уездов уже в его руках. Ему несут хлеб-соль, сборы денег... Губернатор встал. Он давно был встревожен и раздражен, давно хотел принять какие-то меры, но чем-то все стеснялся, чего-то боялся, ждал. В последнее время он сильно присмирел, часто сидел над бумагами, мягче встречал посетителей, заботливо советовался о разных намерениях с людьми опытными, с людьми старого порядка, с местными практиками, преклонялся перед временем, хоть и ворчал на Петербург. "Э... в виде нищих - сюда никто не приходил; а об есауловских делах, однако, надо подумать серьезнее!" Он позвонил, позвал своего секретаря. Вошел румяный и щегольски одетый молодой человек в очках, из правоведов. В его руках была пачка газет. - Насчет Есауловки от посредника еще ничего нет? - Ничего-с... - Странно! Губернатор стал медленно ходить по кабинету. - А вы как полагаете? Проделки этого, как его, Ильи Танцура, пустяки, что о них посредник умалчивает и все еще не сдает дела местной полиции? Согласитесь сами: влезть на балкон, на трубу; не может же быть, чтоб приказчик это сочинил! - Осмелюсь доложить вашему превосходительству, - начал молодой человек, поправляя очки, выпрямляясь и стараясь придать себе как можно более достоинства, спокойствия и благородной смелости и откровенности, - до меня дошли еще другие, более важные слухи... Известный-с итальянский агитатор Гарибальди через своих эмиссаров давно уже старается взволновать Венгрию, Грецию и славянские земли в Турции... Ну-с, по секрету объявляют, что его портреты с недавнего времени в громадном количестве привезены, как слышно, через азиятскую Россию, на Кавказ, а оттуда в Крым, на Дон, и сюда, в низовые губернии... - Как, вы полагаете, что между Гарибальди и нашими местными мятежниками есть солидарность? Это забавно! - Имею ясные подозрения, - продолжал совершенно спокойно секретарь. |
