|
В конце кленовой дороги прогуливался худощавый человек в пальто и в картузе, держа одну руку в кармане, а другую - за лацканом. Подойдя к нему, Илья не знал, снимать ли перед ним шапку или нет. - Илья Романыч? - спросил тот. - Точно так-с... - Кирюшка-с! Я первая флейта в тутошнем оркестре-с!.. Вашу руку!.. Я Кирюшка Безуглый. Позвольте мне-с от всего усердия взять вас за руку и поблагодарить-с! - За что же? Я не знаю вовсе вас... - Вы спаситель моей Фроси... Как же-с! Из голубятника, от этого поляка кровопийцы-с... Я все знаю и по гроб моей жизни этого не забуду-с; нет, нет-с, я вас обниму и того во веки веков не забуду! Кирилло крепко обнял Илью. Серые, ленивые и тусклые его глаза глядели добродушно, ласково. - Вы, Илья Романыч, можно сказать, спасли от сущей гибели и посрамления меня и Фросю. Не освободи вы ее, утром бы ей барыня косу отрезала-с, это беспременно! А не то послала бы в стан... Нас, так сказать, этот обход застал на месте... Помня ее девичий стыд и честь, я кинулся бежать - не от трусости, но чтоб ее спасти. Мне что? А теперь все спасено, и утром, на переборке, девушки сами Фроси не выдали. - Ах, братец, я сам не думал, - возразил Илья, польщенный такими благодарностями господина, одетого в пальто. - Нет! Уж вы меня извините, а я привел сюда и моего друга, Саввушку-с, тоже нашего музыканта. Мы из здешнего оркестра. Савка, а Савка! Саввушка! Выходи сюда! Из кустов цветущего древесного жасмина поднялся другой, еще более сухощавый и чахлый человек, тоже в пальто и в фуражке. Этот был на вид совершенно чахоточный. Бледные впалые его щеки и мертвенно тусклые глаза резко оттенялись черными густыми бровями и маленькими шелковистыми усиками. - Саввушка, благодари их. Вот Илья Романыч спас мою Фросю. Кланяйся, да ну же, кланяйся! Этого вовеки я не забуду. Саввушка и Кирилло снова поклонились Илье. - Ах, братцы! да что вы! Да я сам... - Нет, нет! И не смейте вспоминать и беспокоиться. Мы ваши слуги отныне. Папироски курите? - Нет... курил, да бросил. - Ну, мы сами покурим. Позволяете? - Ах, помилуйте. Почему ж? - Мы отойдем сюда к сторонке, к канавам-то. Понимаете? Чтоб из дому не было видно - от вашего батюшки-с... Новые знакомцы отошли к концу сада, к вербам. Кирилло достал из-за пазухи потертую сигарочницу. Он вообще вел себя развязно, к Саввушке относился шутя, а к новому приятелю весьма дружелюбно. На обеих руках его были перстни. Саввушка шел молча, тоскливо вздыхая и грустно посматривая по сторонам. - Вы с отцом своим как? - спросил Кирилло, с важностью умелого закуривая сделанную им самим папироску. |
