Нинка, наверное, прикидывала, что я поторчу у нее недельку, с

преданностью в башке, с револьвером в руке. Потом страх у нее

улетучится, она мне под зад коленкой, как примитиву, а на мое

место перспективный аспирант въедет.

Распахнул я окна, из дома дамочку вывел, показал на ближайшую

киношку, дескать, иди развлекайся.

-- Сашка, ты чего задумал? -- скрывая заинтересованность,

стала прощупывать она.

-- Задумывать -- это мне не свойственно, излишек мыслей в

моей голове не задерживается. Я домой, у меня там образец.

Да и отдохнуть пора.

-- Со мной отдохнешь, Сашуля.

Елейный такой голос, мягкий, вкрадчивый, многообещающий. Носок

туфли по тротуару елозит.

-- Теперь хочу сам с собой. Кстати, вспоминаешь ли ты иногда

тех, кто тебе уже бесполезен? Что у Файнберга не все в порядке,

тебе хорошо известно, в отличие от его родных и близких. Могла

бы и весточку дать, или, например, "кадиш" <$F

поминальная молитва в иудаизме> заказать.

При слове "кадиш" она, не забыв, как держать фасон, фыркнула,

словно лошадь, и я увидел ее спину. А также ножки, которые у нее

ничего. С ними хочется дружить. Плюс надо учесть

глаза-черносливы, рот-компот, попку-булочку, уши-оладушки, живот

для плохой еды поворот, и так далее, как описал бы мой знакомый

повар. Но все равно, некоторые параметры подкачали, и вообще, до

Нины ли сейчас.

Явился я домой. Залез в холодильник. А останков червяги нет!

Замок у меня на входных дверях хилый, английский, его и шпилькой

открыть можно, когда ключа нет. Чего уж обижаться на взломщиков.

Но что вот термос сперли -- это меня особенно взбесило.

Раз так, явлюсь-ка я в свое охранное бюро, к шефу Пузыреву.

Ведь, кажется, дозрел я до скандала, мнения меня распирают, еще

немного и начну орать на улице...

-- Ну, какие неприятности на этот раз принес,

ходячая ты проблема?  -- поприветствовал шеф.

-- Хорошо хоть не лежачая... Послушайте,

идет война. Это червяги ученых прикончили. Они на нашу

цивилизацию напали, а мы в ус не дуем. Они, может, скоро всех

животных на нас повернут. Наверное, и у них там Чингисхан

какой-нибудь есть, сейчас собирает всех кусачих и плевачих

тварей в большой поход.

-- Давай-ка конкретнее,-- сказал шеф.

-- Этой ночью я слышал по радио милицейские переговоры.  Я не

больной -- можно сказать, при мне монстры-червяги убили девять

омоновцев.  Дискету с записью переговоров на следующий день у

меня спиздили, пока я домой ехал. А дома червяга-матка во мне

личинок отложила, затем явилась  с проверкой. Ее останки у меня

вместе с термосом умыкнули прямо из холодильника. В Нинкиной

квартире труп лежал, которым личинки откармливались.  Так и

труп, и личинок какие-то фартучники увезли.  Кому-то нравится,

что монстры нас втихую гондошат. В награду за хорошее поведение

будет нам резиновый мешок, в виде особого поощрения попадем в

холодильник.

Я говорил час, не умолкая; убедительный, как индеец, исполняющий

боевой танец. Я описал все в живописных подробностях, смачно,

как Рубенс, однако, обобщая и выходя на ужасающие перспективы.

-- Ладно, ты собрался в этой заднице затычкой быть, а чего

ты от меня-то хочешь?-- наконец перебил Пузырев. В период

расцвета моего ораторского искусства он или звонил по телефону,

или изучал газеты, или зевал.-- Ты бы лучше сходил,

подстригся, вон какой чертополох на голове.