улыбнется, считай, настроение на день испорчено.

Не исключал доктор Файнберг, что кто-то намеренно не дает

природе создавать монстров, или же уничтожает их своевременно.

Вот, например, когда-то царил такой серьезный неслучайный зверь,

как змей, он же дракон, которому удалось набедокурить даже в

райском саду.  А куда он исчез, если был такой умный?

И с этой забавной чепуховиной носился Моисеич, не расчесав

всклокоченной головы, все свое свободное время. Естественно, этим

же он занимался и в рабочие стулочасы.

А начало такой, с позволения сказать, деятельности было положено

год назад, когда из-за бугра к нам прибыло зарубежное светило --

доктор Шмуэль Файнберг, ведущий специалист "Микрософта". И за

смехотворное для птицы такого полета денежное вознаграждение

("пернатый" наглядно смеялся, глядя на зарплату) стал

консультантом товарищества "Гаврилов и компания".  Что товарищи

отмечали при помощи интенсивного пьянства как неслыханную удачу.

Потом уж выяснилось, если доктор Шмуэль Файнберг и работал в

"Микрософте", то не больше трех дней. Явился одесский дружок

Моисеича и проявил кинопленку Файнберговой жизни.

С десяток лет тому назад сильно раздувшийся от идей Самуил

Моисеевич перебрался с мансарды дома номер три, что на Базарной

улице, в академические круги Кембриджа, Гарварда и Иерусалима --

на передовые рубежи науки.

Однако там одесский теоретик не прижился, поскольку не имел

приличного образования и признанных работ, зато имел большие

претензии и громко требовал переключить ведущие лаборатории на

изучение ведомых лишь ему эволюционных сюрпризов.

Также не задержался Файнберг ни в одной из транснациональных

корпораций как человек, мало интересующийся мнением начальства.

В конце концов за бугром он приобрел некоторую, увы, целиком

отрицательную известность, и, оставив жену у одного знакомого

американского ученого, а дочку в израильской армии, повернул

назад.

Через неделю он полностью засветился и на свежем месте работы --

в Гатчине.

Однако бывший таежный охотник Гаврилов из упрямства -- того

самого, с которым подстерегал сохатого -- оставил не признанного

никем ученого у себя.

Правда, Гаврилов попросил Файнберга маячить в рабочее время

перед другими сотрудниками как можно меньше.  Естественно, что и

денежное вознаграждение вызывало уже не смех, а огорчение.  Но,

судя по плавленным сыркам, которые поглощал вдумчивый Самуил

Моисеевич, многого ему не требовалось.

Наверное, девушка Нина была среди тех редких личностей, на кого

Файнберг производил впечатление крупного специалиста "оттуда", с

которым она рано или поздно отправится "туда". Такая наивность

делала ей честь по нынешним временам. А может ее

гипнотизировали электронные демоны Самуила Моисеевича.

Впрочем, они и на меня производили впечатление.

И по дороге домой, в электричке, в метро, вместо того, чтобы

цеплять взорами девичьи попки, я всматривался в морды алкашей --

не затесался ли среди них эволюционный монстр?

Но дома вылетали из меня, как из распахнувшегося портфеля

"дипломат" все изнурительные мысли, поскольку я сразу бросался к

своему домашнему компьютеру в "Доктора Хантера" сражаться.

Раньше у меня аппаратура похуже была, но когда я добился второго

в целом Питере результата, то фирма-производитель этой

забойной игры прислала мне особый шлем и позиционные перчатки

-- для погружения в ее трехмерную виртуальную реальность!

Так что пришлось новый комп "Секстиум-600" покупать -- который

мог бы все это дело потянуть.