– Время поджимает, да? – сказал, подойдя к ней, Ребус. – Клеверхаус уже готов праздновать победу и играть отбой, что будет не так приятно вашим ушкам, не правда ли?

Уайтред улыбнулась легкой холодной улыбкой. Ребус, который думал, чем бы ее смутить, решил, что идея его удачна.

– Полагаю, это вы наслали на нас прессу, – сказала Уайтред. – Этот журналист хочет узнать о катастрофе вертолета на Джуре. Что навело меня на мысль…

– Продолжайте, – сказал Ребус.

– У меня был интересный разговор сегодня утром, – растягивая слова, сказала она, – с неким Дугом Бримсоном. Похоже, вы втроем предприняли маленькое путешествие. – Она стрельнула глазами в Шивон.

– Да? – сказал Ребус и остановился, но Уайтред не последовала его примеру. Она наступала на него, пока ее лицо не очутилось в нескольких сантиметрах от его.

– Он отвез вас на Джуру. Прилетев, вы отправились на поиски места катастрофы. – Она буравила взглядом его лицо, надеясь найти признак слабости. Глаза Ребуса метнули молнию в сторону Шивон.

Какого черта этот мерзавец все им рассказал? Щеки Шивон залила краска.

– Да? – Кроме этого, Ребус не нашел что сказать.

Уайтред встала на цыпочки, и теперь лицо ее было вровень с его собственным.

– Меня вот что интересует, инспектор Ребус: каким образом вы об этом узнали?

– О чем?

– Такая информация могла быть получена, только если бы вы имели доступ к секретным бумагам.

– Серьезно? – Ребус глядел, как, все еще не выпуская из рук свой ломик, спускается с лодки Симмс. Ребус пожал плечами, – Ну, если бумаги эти, как вы говорите, секретные, значит, видеть их я не мог, не так ли?

– Если только не путем взлома и проникновения… – Уайтред переключила внимание на Шивон. – Не говоря уже о ксерокопировании. – Склонив голову набок, она пристально вглядывалась в лицо Шивон. – Вы что, загорали, сержант Кларк? Во всяком случае, ваши щеки горят. – Шивон молчала, не двигаясь. – Язык проглотили?

Симмс ухмылялся, наслаждаясь замешательством обоих детективов.

– Ходят слухи, что вы боитесь темноты, – сказал ему Ребус.

– Что? – Симмс нахмурился.

– Этим и объясняется ваше пристрастие оставлять дверь приоткрытой. – И, подмигнув ему, Ребус опять повернулся к Уайтред: – Не думаю, что вы дадите этому ход. Если только не желаете, чтобы все участники расследования узнали истинную причину вашего пребывания здесь.

– Насколько мне известно, вы уже сейчас отстранены от службы и в любую минуту можете предстать перед судом, по обвинению в убийстве. – Зрачки Уайтред превратились в темные сверкающие точки. – Могу к этому лишь прибавить, что психиатр из Карбрея утверждает, что вы, за ее спиной и не имея на то разрешения, знакомились с записями. – Она замолчала. – По‑моему, вы по уши в дерьме, Ребус. И не могу только понять, зачем вам множить число неприятностей, которых и без того у вас предостаточно. Но вот вы, как ни в чем не бывало, являетесь сюда и полны желания сразиться со мной. Хочу, чтобы вы уяснили себе, – она подалась вперед так, что губы ее оказались возле самого его уха: – Шансов у вас нет ни малейших, – тихо сказала она и медленно отступила, чтобы получше оценить его реакцию. Ребус поднял вверх руку в перчатке. Она не сразу поняла, что означал этот жест. Лоб ее прорезали морщины озабоченности. Но потом она увидела, что держал он между большим и средним пальцами. Увидела, как это сверкает и переливается.