Закон со мною справится, на то он и закон:

Ведь я его избранница до одури, до одури,

Ведь я в моей ненужности, как в замке под замком,

В моей неразрешимости, как в рубежах на Одере,

Как в рубище, как в рубрике давно забытых дел,

Которым необдуманно меня на откуп отдали…

И нет нигде свободы, и покоя нет нигде,

И лают репродукторы до одури, до одури!

1967

Дан приказ…

Втиснут век в свой цвет и запах,

Как в длину и ширину…

«Дан приказ: ему на запад,

Ей – в другую сторону».

Дан приказ, а им навек бы

Лоб ко лбу, щека к щеке,

Только кровь приметой века

Заскорузла на штыке.

Против ляхов и казаков

Надо ехать на войну,

Но зачем – ему на запад,

Ей – в другую сторону?

Ей бы вскинуться рыдая:

– Не отдам! Не пожила!

«Ты мне что нибудь, родная,

На прощанье пожелай!»

Ей бы выть собакой верной,

Ей бы плыть за ним баржой…

«Если смерти – то мгновенной,

Если раны – небольшой!»

Что же ей осталось, бедной,

Просто для себя самой?

«Чтоб со скорою победой

Воротился ты домой!»

Ну, а если без победы, –

Так не примет? Не простит?

Лягут времени приметы

Камнем на его пути.

Умолкает голос крови

Там, где правит крови цвет:

Крови кроме, смерти кроме

Ничего для сердца нет!

1967

* * *

Мы легко принимаем на веру

То, что лучше проверить самим…

Но не стоит гордиться не в меру

Сорок первым и тридцать седьмым.

И не стоит наш трепет убогий

Объяснять беспощадной судьбой

Или тем, что легли на дороге

Сорок первый и тридцать седьмой.

Или тем, что на харче казенном

Мы всю жизнь провели под судом,

И что нас заклеймили позором

В сорок первом и тридцать седьмом.

И не стоит, трезвоня в набаты,

Из предателей делать святых, –

Потому что мы все виноваты

В сорок первых и в тридцать седьмых.

1967

Поэты военных лет…

Поэты тех, военных, лет

Навек отравлены войной:

Они похожи на калек,

Контуженных взрывной волной,

Они похожи на собак,

Заученно берущих след,

И не похожи на себя,

А лишь на отсвет этих лет.

Им не положено лица,

У них на всех судьба одна:

На их читателя с листа

Все тридцать лет глядит война.

Там рвутся мины между строк

И в щепу рушат блиндажи,

Там вера на короткий срок

И правота без тени лжи.

Там не услышать тишины,

Которой мирный мир богат, –

Они навек оглушены

Тяжелым ревом канонад.

Их искалечила война,

И нету в этом их вины,

Что вписаны их имена

В печальный список жертв войны!

1968

* * *

Суд современников не значит ни черта

И суд потомков ни черта не значит,

Но где то составляются счета

На уровне поставленной задачи,

И временем подведена черта,

Где можно получить со славы сдачу.

Ты подойдешь к окошечку кассира,

Распишешься в гроссбухе голубом,

И встанешь где то возле Льва Кассиля

Веночек расправляя надо лбом.