Часа за два до заката, одолев десяток миль, они остановились и принялись обустраивать лагерь. Развьючили мулов и пустили их пастись, развели костер, набрали воды в ближнем ручье, и скоро в лесу запахло жареным мясом и подогретыми над огнем лепешками. Для ночлега Абдалла выбрал прогалину на горном склоне, заросшую травой. С юга, запада и востока ее обступали густой кустарник и могучие кедры, ниже зеленел дубовый лес, а на горизонте темнели скалистые вершины, словно войско марширующих гигантов в причудливых шлемах. Солнце висело над далеким хребтом, от скал и деревьев протянулись длинные тени, накрыв людей вечерним сумраком. Стало прохладнее, и корсары жались к огню.

    - Когда-то тут быт равнина, - произнес Абдалла, вытянув руку на север. - Совсэм ровный мэсто до самый морэ. Гора, много гора, стоят в западный край - там, где нынче правит Мулай Исмаил.

    - Это невозможно, - возразил Серов. - Тут всегда были горы - по крайней мере, всегда на людской памяти.

    - Людской памят - короткий, дон капитан. Суфии сказат: памят - как слэд вэрблюда в пэсках: дунэт вэ-тер, и слэда нэт. - Мавр помолчал, огладил бородку; в его темных глазах мелькали отблески костра. - Давно это случилос… Горы из западный край рэшит поклонится Аллаху, а гдэ это сдэлат лучше, чэм в Мекка? И горы пойти на восток… Одни горы был богаты с золото и серебро, другой - бэдны, и потому нанялис слугами богатых гор, трэтий свэршать хадж благочэс-тия, чэтвертый шэл, чтобы вымолит прощэние за грэхи умэрших гор, тэх, что нэ успэли увидэт свэт божьей истины… Самый могучий горы шагал в чалма из облаков, а впэреди быт Джэбел Загуан, подобный льву - тот, что сэйчас стоит у Тунис.

    Легенда, понял Серов, он рассказывает легенду! Должно быть, эта история насчитывала тысячу лет - столько, сколько арабы жили на берегах Западного Сре-диземья.

    - Дэн был жаркий, и когда пришла ночь, один гора захотэл совэршит омовений. Долго искал вода, потом найти болото, влэз в нэго и застрял. Нэ выбратся ему! Начал плакат и стонат, и услышат его Загуан и всэ другие горы. Они остановится и думат, как помоч. Но тут спустилас тьма, а джинны - тэ, что почитал нэ Аллах, а Иблис, - послал ужасный холод, и всэ горы-паломник замэрз и погрузился в сон. Вэчный сон, глубжэ смэрт! Так они и стоят вдол морской бэрег, стоят много-много лэт, и будут стоят, пока…

    В кустах раздался шорох, корсары вскочили и бросились к деревьям, подальше от света костра. Этот переход от покоя к готовности биться с неведомым врагом был стремителен; миг, и мушкеты глядят в лесную чащу, палаши обнажены, глаза сверкают хищным блеском.

    - Кабан, - сказал Жак Герен.

    Безъязыкий Джос Фавершем, обладавший отличным нюхом, замотал головой.

    - Джос говорит, что от кабана должно вонять, а вони он не различает, - прокомментировал Брюс Кук.

    - Тогда баран!

    - Горные бараны тоже вонючие. В кустах снова хрустнуло.

    - Не звер-рь, человек, клянусь пр-реисподней! - рявкнул боцман. - Звер-рь бы смылся, а этот чего-то высматр-ривает!

    - Олаф, Эрик, Стиг, заходите слева, Джо, Алан и Люк - справа, - распорядился Серов. - Остальные будут со мной. Ну-ка, парни, найдите мне этого кабана!

    Шестеро корсаров исчезли в зарослях. Послышались шум, ругательства, чей-то сдавленный вопль, и не прошло и пяти минут, как из кустов вылез Стиг. На его плече, отчаянно дрыгая босыми ногами, болтался парень в рваном балахоне, подпоясанном веревкой. Стиг опустил добычу у костра, пленник ринулся было бежать, но скандинав ухватил его за длинные черные волосы. Глаза паренька испуганно блестели. На вид ему было лет пятнадцать.

    - Мальчишка, - сказал Серов, приглядевшись к пленнику.