- Мы вышли из Вест-Индии с экипажем в сто семь человек, считая супругу капитана, - с голландской основательностью произнес ван Мандер. - Взяли с испанского судна мальтийца и этого мавра, а оставили на нем две дюжины своих людей. В схватке потеряли четырнадцать. Так что теперь у нас двое раненых и шестьдесят девять в строю… Маловато! Если мы… - он бросил взгляд на Серова, - если решим выручить своих, надо удвоить команду.

    - Без «если», - сказал Серов. - Кто эти оборванны, что торчат у фока? На что они годны?

    - Гребцы с сарацинской посудины - с той, что потонула. Магометанские невольники. Должно быть, шустрые парни, коль сумели выбраться. А на что годятся, сейчас узнаем. - Тегг перегнулся через планшир и зычно крикнул: - Эй, там, на баке! Вы, пятеро! К капитану!

    Гребцы направились к квартердеку. Глядя на них, Серов подумал: года не прошло, как сам он точно так же шел к капитанскому мостику, чтобы предстать перед Джозефом Бруксом и Пилом. Покойным Бруксом и покойным Пилом… Много с тех пор воды утекло! Теперь это его корабль, и к нему, капитану, идут освобожденные рабы, чтобы выслушать приговор, принять дар жизни или смерти…

    Имелась, конечно, разница. Он появился на «Вороне» из совсем другого мира, из грядущих времен, так что растерянность, ошеломление и страх были вполне понятны. Но эти пятеро - не пришельцы, они - плоть от плоти, кровь от крови этого жестокого столетия, и все его опасности, все его тяготы им знакомы и привычны. Они не казались растерянными или испуганными - наоборот, они были счастливы.

    Первым на квартердек поднялся высокий мужчина лет сорока. Он был истощен и грязен, но его плечи были широки, на руках и торсе бугрились крепкие мышцы, а тонкие черты лица, плотно сжатые губы и уверенный взгляд говорили о врожденном благородстве.

    Мужчина размашисто перекрестился и произнес на французском:

    - Хвала Господу, мы на христианском судне! Вы мессир капитан, спасли нас от почитателей лжепророка, и нет пределов нашей благодарности! В знак этого я, Робер де Пернель, приношу обет. Клянусь, что в трех первых храмах, что попадутся мне по пути, я поставлю столько свечей перед образом Божьим, сколько храбрых мореходов на этом корабле!

    В ответ на речи де Пернеля боцман ухмыльнулся, ван Мандер хмыкнул, а Тегг пробормотал:

    - Двести свечек, моча черепашья! Лучше уж получить за них наличными.

    Бывший невольник отвесил изящный поклон и повторил свое имя:

    - Шевалье Робер де Пернель, мальтийский рыцарь, командор ордена. К вашим услугам, господа!

    - Андре Серра, маркиз и капитан этого судна, - представился Серов, кланяясь в свою очередь. - А это - мои помощники: мастер Тегг, мастер ван Мандер и мастер… Боб, как твоя фамилия?

    - Забыл, чер-рт, - буркнул Хрипатый. - Последний р-раз ее называли в кор-ролевском суде. Перед тем как закатать меня на каторргу.

    Но рыцарь де Пернель не обратил на этот инцидент ровно никакого внимания.

    - Я полагаю, вы, маркиз, - капер на службе его величества?

    «Какого величества?..» - подумал Серов, морща лоб. Потом ответил:

    - Нет. Мы, шевалье… как бы это сказать?.. вольные охотники из Вест-Индии. Служим только Господу и собственному кошельку.

    - Хм-м… Пираты?

    - Флибустьеры [18] , - уточнил Серов. - Кто ваши спутники?

    - Мои оруженосцы Жан и Луи, - произнес рыцарь, кивнув на тощих, но крепких темноволосых парней. - И двое других - Антонио Скорци, генуэзец, наемный воин, и Пирс Броснан, моряк из Бристоля.