- Пьют? - удивился Серов. - Аллах запретил магометанам пить.

    - Аллах запрэтит вино, но ест гашиш и ест другой напитки, крэпче. - Абдалла приподнял кружку с ромом. - Этот напиток в Коран нэ сказан, потому пьют. Но турок пить всэ. Турок сын Иблис, почти нэ правовэрный.

    - Магрибцы турок не любят, - пояснил Мартин Деласкес.

    - Но ты, Абдалла, рома не пьешь, хоть христианин, - сказал Серов. - А христианину положено закладывать за галстук - это, знаешь ли, символ веры. Но ты не пьешь! Почему? В самом деле еретик? Или все еще предан Аллаху?

    Мавр покачал темноволосой головой:

    - Аллах, Христос - разный названий для Бога, который чэловек придумат. Я учится у суфий [28] Али ибн Джарир, и учитэл сказат: Бог, чэловек - едины. Вахдат аль-вуджуд! Вахдат аль-вуджуд - доктрина «единства бытия», которую сформулировал один из арабских суфиев-философов - Ибн аль-Араби. Жизн ест постижэний Всевышний и собствэнный душа… Но вино - плохой дорога к Богу. «Философ!» - подумал Серов с уважением, забрал у Абдаллы емкость со спиртным и разлил по трем другим кружкам. Сам он относился к православному роду-племени, а де Пернель с Деласкесом были католиками, но похоже, что настоящим христианином в их компании являлся Абдалла.

    Рыцарь закончил чертеж и протянул его Серову:

    - Это все, мессир? Все, чем мы можем быть вам полезны?

    - Нет. Есть еще одно обстоятельство. Оно касается женщины.

    - А! - воскликнул Деласкес. Он видел Шейлу на испанском судне и, вероятно, догадался, о чем пойдет речь.

    - Среди пленников, захваченных Караманом, моя жена, молодая красивая женщина. Очень красивая! У нее должен быть… - Серов почувствовал, как перехватывает горло, глотнул рома и закончил: - Она на третьем месяце. Мы ждем ребенка.

    - Дева Мария! - произнес де Пернель. - Заступись и сохрани! Эти мусульманские собаки могут…

    Но Абдалла прервал его, заговорив на арабском, и говорил он довольно долго, делая по временам скупые жесты, прикладывая к сердцу ладонь и протягивая руки к открытому окну, то ли к звездам и небу, то ли к близкому африканскому берегу. Деласкес несколько раз о чем-то переспрашивал мавра, затем повернулся к Серову и сказал:

    - Он говорит, дон капитан, что молодые красавицы всегда достаются предводителю - обычай такой, что у турок, что у арабов. Караман возьмет ее себе, но насиловать не будет. Красивые женщины со светлыми волосами и синими глазами очень, очень дорогой товар! Редкий! Караман продаст ее в гарем или подарит большому владыке, султану Мулаю Исмаилу, который любит европейских женщин, или дею Алжира, а может, отвезет в Стамбул. Но сначала позволит ей родить дитя, потому что с животом она не представляет ценности. У магометан есть опытные старухи, они проверят, что ваша жена в тягости, и присмотрят за ней. Не беспокойтесь, синьор! Они это сделают лучше, чем любой лекарь из стран Европы.

    Серов, наконец, смог вздохнуть полной грудью. Пряча лицо в тенях, он проворчал:

    - Надеюсь, ей не придется жить в неволе семь месяцев и рожать у арабов или турок. Я должен раньше еe найти! А если будут там опытные старушки, так мы их с собой прихватим. Я за одну такую старушку тысячу песо отдам!

    - Вы благородный человек, - сказал де Пернель. - Вы преданы своей супруге, и вы хотите выручить своих людей… Я встречал множество знатных людей, более родовитых, чем вы или я, которые, забыв о близких, подняли бы паруса и уплыли из этих проклятых вод. А вы… вы настоящий рыцарь, мессир Серра! И потому я все же хочу произнести обет. - Он поднял правую руку, а левой стиснул висевший на груди крестик.