|
Но Эдди сказал, что эта часть парка ночью безопасна, что, вероятно, было правдой. В этом городе районы чередуются очень резко. Можно пройтись по Гровер Авеню мимо строений с навесами, швейцарами и охраной (наподобие дома, где жила Джессика), а уже через два квартала сразу же попасть в район, где все стены разрисованы граффити и представители всяких меньшинств шатаются без дела по подъездам, потому что они получают пособие и не хотят работать. Именно так отец объяснял Джози, почему он голосовал за Рональда Рейгана. "Слишком много латиносов и ниггеров получает пособие", – говорил он. Джози ничего в этом не понимала, но Рональд Рейган казался ей привлекательным.
Так чем же они занимались после кино? Они направились в парк по маршруту, который предложил Эдди. Дело было около полуночи, слегка за полночь, и вход в парк, которым они воспользовались, находился в нескольких кварталах от дома Джессики в направление к центру города, что говорило в пользу безопасности района. Кроме того, справа от входа пролегала служебная дорога, так что здесь всегда можно было увидеть припаркованные грузовики паркового департамента. Это место должно быть довольно безопасно при условии, что город ставит сюда на стоянку грузовики в течение всей ночи. Ближе к окраине, где находился полицейский участок, район был ужасным, и если припарковать машину на ночь прямо на улице, то вернувшись за ней утром, обнаружится, что от нее остался один руль. Но Эдди пообещал, что они даже близко не будут подходить к тому району. Он знал несколько интересных местечек прямо здесь, возле служебной дороги. Он вообще знал много чего, этот Эдди. Ну, семнадцать лет все-таки. Например, он знал, как найти темное местечко, но недалеко от света. Грабителям это города не нравились никакие источники света. Темнота идеально подходила грабителям. "Это потому, что все они ниггеры" – говорил ей отец, – "Они отлично сливаются с темнотой". Она ничего в этом не понимала, но считала Эдди жутко привлекательным. Путь, которым он вел их четверых, пролегал мимо служебной дороги, где в самом конце она увидела припаркованный грузовик. Затем – вдоль дорожки с фонарями, отстоящими друг от друга на пятнадцать-двадцать футов, а после – взбирался на каменную площадку скалы, окруженной деревьями, дающих темноту, и с которой можно было наблюдать за дорожкой с фонарями. То была прекрасная ночь. Почти как весной. Она никак не могла этого понять. Она продолжала говорить Эдди, что не может свыкнуться с таким мягким октябрем, точнее уже концом октября. Джози не могла ума приложить, куда подевались Джессика с Аароном – так звали другого парня – они просто растворились где-то в кустах. Эдди расстелил на земле для нее свой жакет. На скале было очень темно. На часах уже было минут десять первого. Лежа на спине, она видела через желтеющую листву деревьев миллионы миллионов звезд. Эдди сказал, что все эти звезды являются солнцами, он был так умен, этот Эдди. Его рука забралась к ней под свитер, когда он говорил, что вокруг всех этих солнц могут вращаться свои планеты, что, возможно, там существуют солнечные системы на подобие нашей, что там могут жить люди, похожие на нас, где-то вдали на расстоянии миллионов световых лет, что в парке, вроде этого, вполне вероятно, какой-то зеленый парень с кожей ящерицы, пытается снять лифчик с зеленой девушки, что как раз и пытался проделать сам Эдди с бюстгальтером Джози. Она помогла ему с застежкой. Парни, даже в семнадцать лет, могут быть умными во многих отношениях, но когда дело доходит до крючков на бюстгальтере, у них случаются проблемы. Эдди стал тискать и целовать её груди, вслух задаваясь вопросом, сколько могло быть грудей (он называл их"груди", а не "сиськи", что ей очень нравилось) у зеленых девушек там: две или может быть целых четыре, а то и больше – при мысли об инопланетной жизни мозги заходили в тупик. |
