– Спасибо тебе. Я… рад.

– Что я выжил? – сухо спросил тот.

– Что ты не умер… так. – Дэмьен знал, что голос его звучит искренне. – Я хотел бы, чтобы это было… чище.

– И ты бы пришел ко мне, когда мы покинули бы земли ракхов. Жаль, что так не случилось, священник. Есть в тебе одно качество, которое я просто ненавижу. Безрассудство, что ли?..

– Ты с этим справишься.

– Если ты попытаешься убить меня? С удовольствием.

– Ну, тогда жаль, что я лишаю тебя удовольствия. Однако, боюсь, тебе придется отложить это развлечение. – Дэмьен внимательно смотрел на темную фигуру, пока говорил, и никак не мог понять, что кажется ему таким странным, таким… неправильным. – Я ухожу на восток.

Голос прозвучал как дуновение ветра:

– На востоке океан. Новая Атлантида. Земли смерти.

– Боюсь, что еще хуже. – Дэмьен кивком указал туда, где за дальностью не видны были огни селения. – Потерянные вернулись, как ты знаешь. То есть мужчины. Похоже, их привлекает риск. Они очищают лабиринт Держательницы, бросая вызов падающим скалам и рушащимся туннелям. Они охотятся за ее слугами. За пищей, как они мне сказали. Последние Темные будут служить им подкормкой во время зимы.

– Это невозможно, – пробормотала закутанная фигура. – Плоть демонов не может…

– Это не демонская плоть, – тихо сообщил священник. – Потому что Темные – не искусственные создания. – Он посмотрел на восток, на горы, в сторону рухнувшей цитадели. – Хессет нашла одно тело. Мы обследовали его. Мы хотели определить, что это за тварь, может быть, узнать, как он приводился в движение… Но это не было создание Фэа. Хессет первая заподозрила истину, и Сиани подтвердила.

Он глубоко вздохнул, вспоминая. Вновь переживая момент.

– Это ракхи, – поведал он Тарранту. – Темные – это ракхи.

Какое‑то время Охотник молчал; Дэмьен почти слышал, как лихорадочно работает его мозг, сопоставляя факт за фактом, выстраивая их в единую картину.

– Невозможно, – буркнул посвященный наконец. – Это значит…

– Кто‑то – или что‑то сделало их такими. Как ты преобразил свой Лес, Охотник. Только на этот раз масштаб другой. На этот раз изменению подверглись разумные существа. – И опять в нем все сжалось, и опять он почувствовал тревогу, которую ощутил, впервые осознав истину. Руки в карманах сжались в кулаки. – Природа не могла этого сделать. Природа этого не делала. Взять племя разумных, вполне приспособленных к жизни существ, и вот так привязать их к ночи? Подавить их естественное живое начало, так что отныне они могли жить, только терзая других? Темные погибли, когда ты открыл их свету, Охотник, а ты нет. Ты, который тысячу лет скрывался от солнца, ты, само существование которого зависит от полной тьмы, – ты выжил. Как могла Эрна вселить в свои создания такую слабость? Зачем это могло понадобиться?

– И ты считаешь, что кто‑то сделал это, – прошептал Охотник. – Преднамеренно.

– По‑моему, никакого сомнения, – хмуро отозвался Дэмьен. – И чтобы сделать такое, нужно иметь основательную поддержку. Чтобы вся окружающая среда была испорчена. Такого нет на землях людей. Вспомни, что говорила ракханка: «Они пришли с востока».

– И ты собираешься пойти за ними.

– Пять экспедиций пытались пересечь этот океан. Две в твое время, еще три – века спустя. Больше никто ничего о них не слышал. Но это ведь не значит, что они не достигли цели? Из того, что мы знаем, можно понять, что люди все же ухитрились заселить те места… и взрастить что‑то, что исказило самый узор Природы.