– Никому не верь, враг не дремлет?

Последовавший за ним Фэйрвинд красться даже не думал – наоборот, выписывал на ходу такие вензеля, что с грохотом натыкался на каждую дверь и каждый угол. Вздыхал он так, будто задумал пропитать перегаром весь воздух, какой только найдется вокруг, и потому Матиас просто ускорил шаг, мечтая лишь об относительно устойчивом кресле да долгих спокойных раздумьях.

Выбрав место подальше от шкафчика с выпивкой, Шоу удобно устроился под живописным портретом одноглазой гоблинши с четырьмя зубами: самой Храброй Арвы, именем коей и был назван корабль – одной из старших помощников Флинна Фэйрвинда, по непроверенным сведениям, безвременно погибшей во время китобойного промысла.

Сверху вновь доносился знакомый, обыденный шум, сопутствующий спокойному плаванию. Корабль плавно, неспешно шел вперед, за окнами кричали чайки, а плеск волн приобрел мерный, почти гипнотический ритм – с таким либо слейся воедино, либо рискуешь заполучить приступ морской болезни. Разворачивая сообщения, Матиас обнаружил, что Фэйрвинд даже не думает от него отвязаться. Усевшись со всеми удобствами, пират откинулся назад так, что спинка кресла уперлась в оконное стекло, а ноги небрежно закинул на стол.

– От подружки, небось?

– Навряд ли, – хмыкнул Матиас. – Это разведданные. Донесения от моей агентуры в Орде.

– Ух ты, пикантно, пикантно! – Фэйрвинд захихикал, нежно прижал бутылку к груди, и, наконец-то опустив ее на стол, шумно прочистил горло. – И что там враг? Не дремлет, а?

Склонившийся над первым неразвернутым донесением Матиас поднял голову, с сухой иронией взглянул пирату в глаза.

– Заключенное с Ордой перемирие еще не означает, что мы прекратим наблюдать за ними. Только глупцы считают мирное время подходящим для отдыха.

– Ну так и что в Орде новенького? Обман какой, небось, замышляют?

Матиас быстро пролистал полученные сообщения. Прочесть их смогли бы только те, кто обучен его собственной, особой системе стенографии. Просто и надежно. Разумеется, внедрить в Орду столько агентов, чтоб уследить за каждым из членов Нового Совета, Матиасу не удалось, но он был уверен: добравшись до Оргриммара, они разберутся, кому уделить внимание в первую очередь.

Нарсилла Островзор (агентурная кличка – «Улан») сосредоточилась на Лор’темаре Тероне. Старая связная Матиаса, эльфийка крови из Некоронованных, Улан не хранила верности ни Альянсу, ни Орде – ей требовалось только золото, каковым Матиас снабжал ее регулярно, и раздобытые ею сведения неизменно того стоили. Ее донесение Матиас, постепенно наращивая темп, прочел для невольного зрителя вслух:

– Лор’темар целыми днями сидит в кабинете. Часто наблюдаю его бесцельно глазеющим в никуда, а после пишущим что-то на полях книги. Читает. Читает.

Таким манером его связная обозначала время, в течение коего не происходит ничего примечательного.

– Еще пять дней за книгами. По-прежнему читает. Ничего нового. Мне наконец-то удалось заглянуть в один из его томов, пока он отлучался на ужин. Как выяснилось, пишет он либо стихи, либо заметки весьма личного свойства. Рядом с абзацем о священной энергии значится: «Моя сумеречная лилия с каждым днем все больше склоняется к солнцу».

Услышав это, Фэйрвинд расхохотался.

– Сумеречная лилия? Хм… непонятно. Но завораживающе. А еще там что-нибудь есть?

– О цветке – нет, как ни печально. Далее описан инцидент с королевой зандалари на заседании Совета Орды. Вот это уже нечто существенное. Попытка покушения, убийца – тролль… Выходит, кто-то в Орде злоумышляет против королевы Таланджи.

Довольный тем, что сумел получить сведения о покушении, Матиас отложил донесение в сторону.