Первой проснется Рыба. В глубине зеркала появится тонкая полоска, и цвет ее будет не похож ни на какой иной цвет. Затем, одна за другой, пробудятся остальные формы. Постепенно они станут отличными от нас и перестанут нам подражать. Они разобьют стеклянные и металлические преграды, и на сей раз их не удастся победить…»

– Это был миф об эпохе царствования династии Желтого Императора, – завершил Стив свой рассказ, посмотрев на задумавшуюся Керсти.

– Скажи, ты сам все это придумал? – спросила она.

– Да нет, это просто мой перевод, – ответил Стив. – Я еще в колледже увлекся древним Китаем, а это написал, просто чтоб не забыть интересный сюжет.

– Да ладно тебе. Здорово получилось. Напечатать не пробовал?

– Нет, а зачем?

– Ну… просто, – пожала плечами Керсти, – А что там за молитва, я не хотела тебя перебивать?

– Это древняя молитва для вызова демонов, да и вообще умерших.

– Гм… – протянула Керсти.

– Это заклинание Четырех. Оно читается на латыни, но я перевел его, чтоб интересней было.

– А почему Четырех? – к Керсти вновь вернулось хорошее настроение.

– Не знаю… – ответил Стив, подумав, и поддал ногой ворох опавших листьев. – Просто так оно называется.

– Вот мой дом, – Керсти кивнула на большое невзрачное строение, возле которого они остановились.

На парадной двери висела пожелтевшая от времени табличка «Сдается внаем».

– Я бы пригласила тебя на чашку кофе, – смутившись, сказала Керсти, – но уже поздно… У меня есть разные безделушки, которые тебе понравятся. Я забрала их из дома отца, это наследство его брата.

– Хорошо, в другой раз, – сник Стив.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать Керсти, она через его плечо увидела, что какой то бородач в кепке и рваной накидке наблюдает за ними из за угла соседнего дома. Было в нем что то неприятное.

Керсти ничего не сказала Стиву об увиденном, решив, что это ей показалось, что не надо было так много пить и что ничего другого после страшной истории, услышанной от Стива, она уже не смогла бы увидеть.

Попрощавшись со Стивом, Керсти с улыбкой поднялась к себе в комнату. Со стен на нее глядели волосатые маски, сверкая стеклянными глазами.

Успев забыть о бородатом незнакомце, Керсти, вертя в руке полотенце, отправилась в ванную принять душ. Ей пришлось пройти по длинному коридору, по обе стороны которого тянулся ряд дверей, ведущих в другие, точно такие же комнаты, как у нее.

Включив воду и встав под прохладные струи воды, Керсти смыла с себя последние пары алкоголя, все еще дававшие о себе знать тяжестью в голове.

Постояв так минут пять, она завернула кран и босой ногой ступила на маленький квадратный коврик, лежавший на белом кафельном полу. Вода капнула, издав громкий булькающий звук. Керсти, посмотрев на кран, завернула его плотнее. Тщательно вытершись махровым полотенцем, Керсти набросила на себя халат, подпоясалась и пошла к себе в комнату.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В этот вечер Ларри напился, как никогда. Когда гости разошлись, его пришлось буквально втаскивать в спальню. После того, как Джулия проделала это, сил на то, чтобы его раздеть, у нее просто не хватило. Так он и остался на кровати в одежде.

Вообще то Ларри не пил, но раза два в год позволял себе расслабиться. На своей свадьбе он тоже перебрал и был в аналогичном состоянии.

Джулия с неприязнью смотрела на пьяно посапывающего мужа и воспоминания снова нахлынули на нее сбивающим дыхание водопадом.

Волны наслаждения набегали, унося ее в неведомую даль.