– Что же, – продолжал доктор, – может быть, это оживит вашу память, – положив шкатулку на тумбочку рядом с кроватью Керсти, он величественно удалился, не забыв закрыть за собой замок в двери.

– Черт! – выругалась Керсти и откинулась на подушку, вперив взгляд в экран работающего телевизора.

На экране плавно распускалась роза, демонстрируя чудеса синхронной съемки.

Память к Керсти возвращалась постепенно. Чтобы не запутаться, она мысленно выстраивала события в хронологическом порядке. «Так. Мы ужинаем… или завтракаем? Мы завтракали с папой в китайском ресторанчике. Я иду домой, но передумываю и направляюсь к нему. Зачем? Эпилептикам нельзя смотреть телевизор – нелепо всплыло в сознании. – Так, это не то, – хладнокровно откинула ненужную мысль Керсти и посмотрела в потолок. – Зачем? Чтобы поговорить с Джулией: папа просил зайти. Понятно… Дальше, я захожу в дом. Крики о помощи. О, Боже! Из двери комнаты вываливается труп».

– Господи! – с нарастающим беспокойством прошептала Керсти. – Дядя Фрэнк. Иди к папочке… Боже мой… Шкатулка. Шкатулка?

Керсти резко повернула голову влево. Это движение отозвалось в висках тупой ноющей болью. На тумбочке рядом с кроватью стояла шкатулка. Керсти взяла ее в руки и повертела из стороны в сторону.

– Красивая… – Керсти нежно погладила ее по грани.

Вдруг она почувствовала, что шкатулка отзывается резким, похожим на разряд молнии, импульсом, пробежавшим по ее граням. От неожиданности Керсти выронила шкатулку из рук, и та упала на одеяло.

Пробежав еще раз по граням шкатулки, импульс… исчез. Но исчез ли он на самом деле?

– Caput Mortnum. lmpered tibi Dominus per vivum et devotum serpentem…

Керсти с ужасом взглянула на шкатулку.

С ней происходили какие то изменения. Из центра квадрата медленно выползла крестовина, сделала полный оборот и вернулась на прежнее место.

– Aquila errans, impered libi Dominus per alas lauri, – загробный голос произносил какое то древнее заклинание, и звуки еще долго не стихали, ударяясь об стены тесной больничной палаты.

Внезапно Керсти вспомнила китайца Вонг Хона, о котором рассказывал ей Стив. «…Глава мертвых, пусть прикажет тебе Владыка, через живого и посвященного Змея». Древняя молитва для вызывания демонов и мертвецов… «Первой проснется Рыба…..Они разобьют стеклянные и металлические преграды, и на сей раз их не удастся победить…»

– Боже мой. О, нет! – Керсти отогнала от себя эти мысли. – Что за бред… Это ведь всего лишь выдумка Стива. А молитва? Откуда взялась молитва? – Керсти взглянула по сторонам.

– Flnat udor per spiritum Eloim, – звучало в голове.

Испуская слепящие искры, от шкатулки отошел угол. Развернулся и застыл.

Стена покрылась рябью и… раздвинулась в стороны, открывая вход в подземелье с каменным сводом.

– О, Боже! – Керсти стало страшно, но повинуясь внезапному порыву, она сбросила одеяло и подошла к началу узкого коридора, заглядывая внутрь.

Где то в глубине плакал ребенок. Эхо вторило его рыданиям троекратно повторяя их, и звуки затихали под каменным сводом, чтобы повторяться вновь.

Внезапно вспомнив свой недавний сон, Керсти отступила. «Папа, качающийся в гробу и протягивающий к ней полуистлевшие руки. Господи… этого не может быть. Это был сон. Всего лишь сон. «И чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало…» – всплыла строчка из «Ворона».

Керсти усмехнулась и шагнула на каменный пол, повторяя про себя: «Это гость лишь запоздалый у порога моего. Гость, какой то запоздалый у порога моего.