От пола исходил холод, насквозь пронзавший тело Керсти в тонкой больничной рубахе. Шаг. Серо зеленая плесень покрывает стены. Еще шаг. Цементные швы вылезают между кирпичами. Снова шаг. Где то плачет ребенок.

Обхватив себя руками, защищаясь от холода и промозглой сырости, Керсти шла по полутемному коридору на зов ребенка, плачущего где то впереди.

Свет становился все более тусклым по мере того как Керсти удалялась от начала туннеля. Стоп! Какое то движение в темноте.

– А а а а! – закричала Керсти, бросаясь назад к выходу из туннеля.

Перебирая лапами по стенам, ее догоняло чудовище, похожее на рыбу с четырьмя руками, двумя головами и загнутым длинным хвостом.

Керсти, не оглядываясь и не чувствуя под собой ног, бежала на свет, захлебываясь в крике.

Хлоп. Щелкнули где то над ухом челюсти, обдав ее удушающим зловонием.

«Еще немного…» Зубы щелкнули, пытаясь ухватить Керсти за развевающуюся белую рубаху.

Еще усилие! И Керсти, задыхаясь, бросилась на кровать, задев лежавшую на одеяле шкатулку.

Голубой разряд пробежал по шкатулке, медленно закрывая треугольник и смыкая стену. Где то за ней билось чудовище, тщетно пытаясь выбраться наружу.

Стрельнув разрядом молний, шкатулка выпустила восемь лопастей.

– О, Боже! – Керсти кинулась к двери.

Включенный телевизор загудел на высоких свистящих нотах, по экрану поползли полосы.

– Откройте, откройте! – барабанила в дверь Керсти.

Восемь лопастей повернулись по часовой стрелке. Жидкость в висевшей над постелью капельнице окрасилась в красный цвет.

– Нет! – закричала Керсти, без сил опускаясь рядом с дверью.

Лопасти шкатулки опустились в свободные проемы, образовав сложную тригонометрическую фигуру.

Красная жидкость переполняла капельницу, пока не взорвала ее, окрасив больничные стены в бордовый цвет. Телевизор последний раз взвыл, переходя на ультразвук, и разорвался на куски.

Керсти зарыдала.

Воздух в палате, испуская разряды, сгустился, образовав силуэты четырех монстров с обезображенными лицами, в длинных черных одеяниях стоящих возле плачущей Керсти.

– Нет! – кричала Керсти, бившаяся в истерике.

– Шкатулка! – утробным голосом проревело чудовище, лицо которого было сплошь утыкано гвоздями. Ты открыла ее – и мы пришли.

– Это всего лишь игрушка! – еще громче зарыдала Керсти.

– Нет! – покачав головой, пояснило чудовище, щеки и нос, у которого были проткнуты проволокой и острыми спицами. – Это средство вызывать нас.

– Кто вы?

– Мы исследователи далеких областей сознания, – произнес монстр с человеческой фигурой и вбитыми в голову гвоздями.

– Мы демоны для одних и ангелы для других, – продолжал третий. На глазах его были очки, пришитые к коже металлической проволокой, а щеки тяжелыми складками свисали на плечи.

– Это ошибка… ошибка! – по щекам Керсти ручьями текли слезы. – Я не хотела…

Ее крики и плач оборвал четвертый – у него были заросшие глаза и безгубый рот, он схватил Керсти сзади за волосы и намотал их на руку, покрытую струпьями.

– Мы не можем уйти, – замогильным голосом сказал монстр с пронзенными проволокой щеками. – Ты решила загадку шкатулки и… мы пришли. Теперь ты пойдешь с нами.

Безглазый дернул Керсти за волосы, вырвав длинную прядь.

– Испытать наши удовольствия, – продолжало второе чудовище. – Тебе они придутся по душе. Скоро весь мир пойдет с нами… Это эсхатология – преображение человека и всего космоса. Йоги и самоистязатели давно поняли это, замуровывая себя пожизненно в стену. Ты не можешь быть счастлива, не испытав адских мук.