– Так, поднимайте свой конец, – скомандовал Ларри рабочим, подхватив кровать спереди. – Толкайте, толкайте на меня. Вот так. Вот так. Хорошо, еще немного…

Ржавый гвоздь, торчащий из стены, Ларри заметил слишком поздно. Прорвав кожу, гвоздь, по видимому, зацепил вену. Из рваной раны толчками выплескивалась темно красная кровь.

Вскрикнув от острой боли, Ларри выпустил из рук край кровати, которая с грохотом обрушилась на ступеньки, преграждая путь вниз. Зажав рану здоровой рукой, он устремился наверх, надеясь найти помощь у Джулии.

Джулия была в комнате Фрэнка, отрешенная от всего, она сидела в старом кресле и перебирала фотографии. На них были только она и Фрэнк – в постели, в разных позах и положениях. Еще в первый свой приезд сюда она нашла их в маленькой тумбочке возле торшера. Нахлынувшие воспоминания туманили голову. Память об этих прекрасных мгновениях Джулия не променяла бы ни на какие деньги.

– Фрэнк, Фрэнк… где ты? – с головой погруженная в поток сладостных воспоминаний, она судорожно прижимала фотографии к груди, откинувшись на спинку кресла.

Память. В ней откладываются, до мельчайших подробностей, все события жизни. Время от времени она даст о себе знать, охватывая все сознание, погружая его все глубже и глубже в бездну воспоминаний и заставляя сердце замирать от заново переживаемых ощущений. Как живут люди, потерявшие память по не зависящим от них обстоятельствам? Кем была бы она, Джулия, потеряв память? Ведь последние несколько лет она жила только благодаря ей. События накладывались одно на другое: они превращали воспоминания в калейдоскоп ярких картинок, с бешеной скоростью вращавшихся в сознании и делавших жизнь невыносимой.

Вот и сейчас они всплыли перед мысленным взором Джулии с небывалой четкостью, захватывая ее разум.

– Можно войти? – услышала она голос за дверью, – Войти можно?

Дверь открылась, и на пороге появился красивый, слегка небритый молодой человек с крепкой спортивной фигурой.

– Ты ведь Джулия, да? – спросил он, улыбаясь в усы.

– Да, а кто ты? – поинтересовалась Джулия, поправляя подвенечное платье.

– Я Фрэнк, – ответил он, все еще улыбаясь, – я брат Ларри.

– О да, конечно, – обрадовалась Джулия.

– Я пришел на свадьбу. Так могу я войти или нет?

– Простите, – смутилась Джулия, – конечно, входите! – и добавила, когда Фрэнк вошел, – Мы очень рады вас видеть!

– Приятно слышать, – удовлетворенно сказал Фрэнк, подсаживаясь к Джулии на кровать и доставая бутылку вина.

– Выпьем? – спросил он, наполнив два высоких бокала, – За семейное счастье…

– Да, я счастлива, – попыталась улыбнуться Джулия.

– Не сомневаюсь.

Выпив, они посидели молча.

– Ты позволишь поцеловать невесту? – спросил Фрэнк, проводя пальцем по щеке Джулии и наклоняясь к ней.

Ощутив его поцелуй, Джулия замерла с приоткрытым ртом. Изрядно выпив в тот вечер, она уже плохо контролировала свои действия. Все это больше походило на сладкий сон.

– А как же Ларри? – опомнилась она, когда Фрэнк раскрыл ее грудь.

– Забудь его, – целуя грудь, проговорил Фрэнк, и эти слова, казалось, усыпили ее бдительность.

Трясина трепетных грез и желаний затягивала Джулию все глубже и глубже. Она застонала, почувствовав приближение взаимного оргазма, и это ощущение еще больше сблизило ее с Фрэнком. Она рывками догоняла его, как бегун своего соперника… и тут разразилась гроза. Внутри каждого из них, в центре их тел. Джулия закричала, потому что ей захотелось кричать: ее лицо было искажено гримасой страдания: дрожь, страх, слезы – все эти неотъемлемые элементы глубокой страсти смешались в ней.